– Не надо оплаты, Юра. Береги деньги на дело. А на свадьбу мы вместе с Васей придём, по чарке пропустим. Правда, Вася?
– Правда, правда, старина!
В воскресенье Юрка ещё до солнца укатил на «Москвиче» в город за невестой и гостями, а мы с тёткой помогали Варваре на стол собирать, расставлять закуски и едва успели справиться с этой работой, как на поселковую дорогу вырвалась красная разнаряженная легковушка, за нею основательно пылил автобус.
Юркина невеста в фате казалась сказочной снегурочкой. Небольшая росточком, но складная, как в деревне говорят, из машины без жеманства вышла, к Варваре приблизилась, в низком поклоне замерла.
Гости высыпали из автобуса – молодые рослые парни и девчата – затолпились на выгоне, и посёлок наш малолюдный всеми цветами радуги, как весенний луг, заиграл. К Варваре родители невесты подошли, люди ещё не старые, и долго обнимали искрящуюся счастьем старую женщину.
Уже гости к столам направились, дед Сафронов калитку распахнул, на правах старшего молодёжь приглашая, как вдруг раздался выстрел – резкий, будто хлопок бутылочной пробки разодрал тишину. Я обернулся – сизое пороховое облако плыло над крыльцом Разини. Кто-то толкнул меня вперёд, и я побежал через дорогу, к дому Разини.
Он лежал на крыльце, неестественно широко разбросав босые ноги. Правой рукой он пытался прикрыть грудь, узловатые пальцы тискали набухшую кровью майку; и бурая, как болотная ржавчина, пена сочилась через пальцы. Ружьё, то памятное, с самодельной ложей, валялось в стороне. От ствола медленно, как от незагашенного окурка, ещё тянулась сизая полоска дыма. «Наверное, ногой спусковой крючок нажимал», – мелькнуло в голове.
Я склонился над Разиней, схватил левую руку, отыскал пульс. Под пальцем упруго дёргалась кожа, и я вскочил, замахал руками. Но люди уже сами поняли всё, от Юркиной хатёнки спешили ко мне, и впереди всех Юрка в ослепительной белой рубашке, с галстуком, закинутым на плечо. Варвара бежала с ним рядом, усиленно растирая глаза, точно в них влетела острая песчинка.
Юрка ботинком отбросил ружьё в сторону, начал поднимать тощее, усохшее, как плеть, тело. Я поспешил ему на помощь, и вдвоём мы втащили Разиню на траву. Тётка Варвара, сорвав беленький платок с головы, приложила его к простреленной груди, и он моментально побурел, как головешка в загасающем костре.
– К врачам, быстрее! – крикнул Юрка и сам сорвался с места. Через мгновение он подъехал прямо к крыльцу, распахнув заднюю дверцу.
