Через год Бориска поступил в институт инженеров железнодорожного
транспорта.
После Бориски у Ирины было два "режиссера". Один из них оказался
макетчиком с телевидения, а другой безработным актером из Воронежа и
искателем столичной прописки.
- Ну, все, - сказала ей мать, когда раскусила воронежца. - С меня
довольно творческой интеллигенции. Или ты будешь жить как все
нормальные люди, или я уйду от тебя к чертовой матери. Моя квартира не
дом терпимости. Был бы жив отец, он не допустил бы этого безобразия.
- Хорошо, - согласилась Ирина, и мужчины на некоторое время
перестали появляться в ее доме.
От нечего делать она решила бегать трусцой для здоровья. Но скоро
забросила и это дело - в своих линялых тренировочных штанах с
вытолканными коленками и кедах неопределенного цвета она больше
походила на уборщицу, которая только что мыла подъезд, нежели на
спортсменку.
- Хватит, - сказала ей мать. - Ты совершенно не приспособлена для
самостоятельной жизни. На свободе ты теряешься. Тебя надо пристроить за
хорошего человека. Вся ваша богема - плесень. Положительные люди служат
в учреждениях. У нас в планово-финансовом отделе появился новый
сотрудник. Он кажется вдовец.
Вдовцу было под пятьдесят. Он пришел в гости с тортом и почти весть
его съел за чаем и разговорами. Трепаться он любил не меньше, чем есть. Во
время разговора он все время перескакивал с пятого на десятое и обо всем
судил так, как будто всю жизнь только этим и занимался, то есть затрагивал
такие тонкости и частности, что всех, кто его слушал, уже через пять минут
одолевала зевота. Особенно много подробностей он знал о сближении
галактик.
Ирина слушала гостя и думала: "Зануда, конечно, но видимо,
положительный. А может, положительный и должен быть занудой?.."
Вдовец был настолько положительным, что даже не пытался ухаживать
за Ириной, даже комплиментов в ее адрес не отпускал. Только посмотрел на
нее очумело, когда она, расшалившись, как бы невзначай, прижалась к нему
грудью, когда подавала пальто.
Видимо, это все-таки сработало. Через две недели, когда Ирина уже
думать забыла о вдовце, он вдруг позвонил по телефону и степенно, как
купец из пьес Островского, пригласил ее к себе в гости на чашечку кофе.
- Возьмите бумагу и карандаш, - сказал он, - и запишите мой
домашний адрес.
Он так долго и нудно объяснял Ирине, как найти его улицу, дом и
квартиру, что она уже на "третьем повороте" решила про себя, что никуда не
поедет.
