Я почему-то испугался её слов, но не отказался от кинокамеры и даже снял мультипликационный фильм, главным героем которого были игрушечные автомобили и пластилиновая горилла красного цвета. А много лет спустя, закончив МГИМО, отработав положенный молодому специалисту срок в Министерстве Внешней Торговли, потрудившись затем фотографом в МАХУ, я был зачислен во ВГИК (сразу на второй курс). За эти годы я так и не предал мою любовь к кинематографу, продолжал «крутить ручку кинокамеры», попал на телевиденье и почти семь лет работал режиссёром и оператором.
Но этот извилистый путь мне ещё только предстояло пройти, приняв после смерти отца первое в жизни по-настоящему самостоятельное решение изменить что-то в моей жизни. До тех же пор я жил под крылом родителей, не в силах ничего противопоставить их напористости и их «знанию жизни». Послушание часто бывает плохим помощником.
Моя мать не всегда была Горгоной, но порой она становилась ужасна. Мне нелегко говорить об этом, ибо мои родители живут во мне, составляют часть меня, и я ношу в себе как моего отца, так и мою мать. Я есть неотъемлемая часть моей семьи, из какой бы глины ни была слеплена эта семья, и шлейф всех человеческих качеств моих предков тянется за мной из глубины веков. Мне всегда хотелось их любви и внимания, всегда тянуло к ним, поэтому особенно горько вспоминать поведение матушки в те годы. Теперь она заметно изменилась, стала старенькой и более мягкой, но мудрости (увы!) не приобрела. Она всегда сетовала на то, что Юрвас был для неё стеной, затмевал весь мир, что именно он не дал ей развиться.
Как развиться?
Разве можно не дать развиться тому, что имеет бесконечную потребность внутри тебя и силу для развития? Разве можно остановить рост стебелька, который пытается вылезти из-под асфальта и в конце концов пробивается, наплевав на все законы физики?…
Я не могу понять, как отец работал в тех условиях. Мать истязала и меня, и его. Его в первую очередь. А ведь результаты на работе у него были, как я понимаю, фантастические. Начальник советской разведки писал в своих воспоминаниях, что материалы, которые Юрвас направлял в Центр, «цены не имели». А его тесная дружба с сыном Индиры Ганди – премьер-министра Индии тех лет. Такие агенты влияния многим другим разведчикам и не снились.
Позже, в разведшколе, один из моих приятелей показал мне учебное пособие, в котором анализировалась работа политической разведки за 1970-е годы, и я увидел имя моего отца, упомянутое в самом лестном для меня виде. Всегда приятно встретить в серьёзной литературе имена знакомых тебе людей, но особенно приятно прочитать имя отца. Перечитать по буквам… Он был мастером своего дела. Он имел колоссальный успех, несмотря на царивший в семье кошмар.
