Айседора Дункан: роман одной жизни | страница 3
И вот этот загадочный отец явился перед ней. И — надо же! — никаких сатанинских признаков. «Это не может быть он, — думала она. — Из ада не являются такими, в лакированных туфлях и в цилиндре».
— Ну же, Мопсик, быстренько сходи за мамой.
Она бросилась в одну из двух комнат, которые занимала миссис Дункан с детьми.
— Мама, мама, там какой-то господин хочет с тобой поговорить. Он говорит, что он — мой отец.
Мать резко встала, уронив на пол вечное свое вязанье, лицо ее побледнело:
— Скажи ему, чтобы уходил! Немедленно! Нечего ему тут делать.
Не говоря больше ни слова, она вытолкала детей в другую комнату и закрыла за собой дверь на ключ, сохраняя внешнее спокойствие, как делают взрослые, чтобы избежать паники во время бедствия.
— Мама просит извинить… — пробормотала девочка, вернувшись в прихожую, — она не может принять вас сейчас.
— Ну что ж, отложим до следующего раза. А не пойти ли нам погулять вдвоем? Как ты считаешь?
Не успела она ответить, как он взял ее за руку, и они спустились с третьего этажа.
— Куда мы идем? — испуганно спросила она.
— Не знаю… Куда-нибудь. Здесь довольно мрачно, верно? Она никогда не задумывалась об этом. Мать с четырьмя детьми вечно меняла квартиры в этом старом квартале Сан-Франциско, где жили ирландцы в деревянных домах, выходящих мрачными фасадами на однообразные улицы. В одном из таких зданий, на углу Джиери-стрит и Тейлор-стрит, она и родилась восемь лет тому назад, 26 мая 1877 года[1].
Родители ее матери приехали из Ирландии во времена большой волны иммиграции, после ужасного голода 1848 года. Как и тысячи других, они пересекли в фургонах первопроходцев сперва равнины, потом Скалистые горы и выжженные солнцем плоскогорья, день и ночь опасаясь налета индейцев, с которыми то и дело происходили стычки. А когда добрались до Калифорнии, пришлось преодолевать неприязнь американских рабочих, обвинявших их в том, что они соглашаются работать за мизерную зарплату и тем сбивают цену на труд. Одним словом, эти богобоязненные католики плохо приживались в протестантской, пуританской Америке. Янки ненавидели ирландцев, хотя и побаивались их, ведь те были горячими, отчаянными, всегда готовыми к драке. Непредсказуемыми, как истинные сыновья моря, и, как оно, неукротимыми.
Мать Мопсика, Мэри Дора Грей, рано вышла замуж за очаровательного светловолосого выпускника Оксфорда с голубыми глазами и типично шотландским родовым именем — Чарлз Дункан. Имея весьма скромные средства, он удостоился чести прослушать курс Рескина