— Ты хочешь сказать…? — видуЛэйни был несколько испуганный.
— Ты бы жила со мной и папой в отдельном вагоне — свое купе, полно места. Если тебе нужно подзаработать, наверняка найдется работа и для тебя. Так как? Тебе очень понравится мой папа. Он действительно классный! И Дэнни, брат, тебе очень понравится — только смотри, не влюбись в него по глупости, потому что на таких, как он, полагаться никогда нельзя…
Лэйни, вскочив с постели, сжала подругу в объятиях.
— Согласна, согласна! Я всегда думала, что ты счастливейшая девочка на свете, ведь твой дедушка — владелец самого что ни на есть настоящего цирка!
— Ты так думала? — свела брови Мишель. — Странно, мне до сих пор казалось, что на цирк и циркачей в Кейботе смотрят с презрением… Собственно, поэтому я никогда и не рассказывала о цирке.
— Дурочка, всем это кажется чертовски романтичным! Девчонки от зависти сгорают, что ты можешь бывать в таком экзотическом месте. Если кто-то что-то и говорит, то, можешь поверить, — только от зависти.
— А я стыдилась и, как улитка, забиралась в раковину, — призналась Мишель. — Я вообще не понимаю, как смогла вынести первый год учебы здесь. Впрочем, я боялась выйти из себя — ведь я такая необузданная!..
— Ты? — усмехнулась Лэйни. — Да ты просто душечка!
В дверь постучали, и на пороге появилась староста этажа.
— Срочное письмо, и не кому-нибудь, а тебе, Мишель.
Мишель схватила письмо и, сразу же узнав почерк Дэвида, кинулась на кровать, чтобы прочесть. Ее первое любовное письмо! И как только Дэвид догадался, что она сегодня будет чувствовать себя одиноко!
Она распечатала конверт, улыбаясь в предвкушении заочного разговора со своим возлюбленным, и все еще улыбалась, читая первые строчки. Потом на лице ее появилось недоумение.
А затем весь мир рухнул как карточный домик, построенный из гадальных карт Розы.
«Моя милая Морковка! — писал Дэвид. — Я знаю, что с моей стороны гадко было не сказать тебе всего этого при личной встрече, но я так хотел провести с тобой хотя бы еще одну ночь, прежде чем ты узнаешь о решении Стива.
Он откуда-то пронюхал про нас с тобой и буквально с цепи сорвался, не желает слушать никаких доводов. Если я хочу получить свою долю капитала (а он, как ты знаешь, все держит в своих руках и в любой момент может аннулировать все мои права на наследство), я должен уступить ему и расстаться с тобой — только это может устроить его. Я понимаю, как все это должно звучать для тебя. Ты сейчас наверняка думаешь, какой же я слабак. Но я бы назвал это скорее чувством реальности. Годы, которые я провел в Европе, вламывая как лошадь и выполняя самую черную работу, открыли мне глаза на одно качество моего характера. Я не создан для жизни в нищете — или на грани нищеты. Я слишком привык если не к роскошной, то по крайней мере к весьма и весьма комфортабельной жизни. Если бы я отказался от наследства, чтобы жениться на тебе, мы, скорее всего, оба были бы обречены на жалкую, недостойную жизнь. Ты, наверное, не поверишь мне сейчас, но я делаю это в равной степени ради тебя и твоего благополучия.
