Зверек вцепился в арбуз всеми четырьмя лапами, обнял кожистыми крыльями, как величайшую драгоценность и снова застрекотал. При этом было видно, как пройдоху раздирает желание прикарманить оба плода.
— Какая прелесть! — восхитилась я и протянула к нему палец. Зверек сердито отмахнулся хвостом и задней лапой одновременно.
— А кто это такой? — обратилась я к ловцу на арбузы.
Диц почесал воришке за ухом, тот немедленно прекратил стрекотать и залез лапой в дырку на ягоде.
— Это альтернатива ваших енотов. Живут обычно в наших замках, на чердаках или в лесу, в дуплах. Мы их называем… — Тут вампир выдал длинное труднопроизносимое слово, которое я не смогла запомнить. Глядя на мое лицо, вампир снизошел до перевода, — Это означает 'теряющий тело'. Смотри.
Вампир громко щелкнул пальцами над ухом животного и тот в один момент выцвел, а потом стал в полоску, как арбуз, только глаза, нос и когти остались прежними.
Так вот почему мы его обнаружить не могли! Ничего себе, мимикрия.
— Покорми его, и он твой навеки, — посоветовал вампир, а я тут же выполнила его указание, разрезала заветный плод на две половинки, предоставляя свободный доступ зверьку к желанной добыче. Он недоверчиво принюхался, посмотрел на меня, словно сомневался в добродетельности намерений и выдал сложную трель, ну а потом все-таки сдался и закопался с головой в арбуз.
Он выгрызал его как оса-листоед, проделывая в мякоти аккуратные круглые дырки. Вскоре весь зверек покрылся слоем сока, погуще на морде, груди и брюхе, поменьше — на спине и крыльях. Его ровная серая шерстка встала дыбом и приобрела грязно-розовый оттенок. Наконец, полностью уничтожив половину арбуза, зверек сыто икнул и вразвалочку побрел ко мне поближе, свернулся калачиком, насколько это позволил живот, счастливо вздохнул и заснул. Хвост он для надежности положил на второй арбуз, я так понимаю, для того чтобы не сперли. Взлететь он даже не попытался, и правильно сделал.
Мы долго потом гадали, как могло уместиться в животном размером с ворону килограмма четыре еды. Диц сказал, что это природный феномен, которому глупо искать разъяснения, а надо просто принять таким, какой он есть.
Получив такой тонкий, с точки зрения психологии, совет, нам ничего не оставалось, как ему последовать. Не сходя с места, тут же придумали имя, ориентируясь на подергивание хвоста. Если сильно дергается — значит, не нравится, если совсем неподвижен — значит, не отзовется. Сошлись на нейтральном и назвали 'Адольф'. Он и впрямь напоминал его профилем и диктаторскими замашками. Хотя замашки проявлялись только в отношении еды. То ли зверек в детстве сильно недоедал, то ли просто характер такой, не знаю.
