Но как только Лада уходила к себе, Роза начинала страдать. Абсолютно здоровое сердце начинало болеть так, словно его взяли в руки и мнут, как тесто. Боль отстреливала в левую руку – рука немела. Все конечности становились холодными. Голова была пуста, макушка отрезана. Полуживой труп.
Но ей нравилось. Так страдать и находить в этом наивысшее наслаждение. Потому что чувствуешь, живешь, любишь и мечтаешь. А что еще нужно женщине на закате своей женской карьеры?.. Только бенефис.
Когда доктор Иван Атоян вошел в кабинет, Роза уже улеглась на кушетку. «Так проще скрыть эмоции», – решила она и от страха еще и глаза прикрыла. Будь что будет.
– А, вы уже здесь? А я у главного задержался. Прошу прощения, – заговорил доктор, увидев готовую пациентку.
Он не спеша закрыл за собой дверь и сел рядом с кушеткой на стул. Роза от удивления открыла глаза. Обычно Иван сразу энергично мыл руки, мазал их кремом и приступал к массажу.
– Что-то не так? – осторожно спросила Роза, подтянув простыню к подбородку.
Доктор задумчиво посмотрел на свои руки и кивнул в сторону открытой барокамеры:
– Вот, Роза Витальевна. Покидаю я вас... Подписал заявление у главврача об увольнении. Перевожусь в ЦИТО. И к дому ближе, да и условия более подходящие... Такие вот дела... – Доктор вздохнул и провел рукой по простыне, под которой была Роза.
Роза задохнулась от неожиданного горя, от этой случайной нежности Ивана. Она резко села, забыв о больном позвоночнике, и схватила врача за руку.
– Нет! Не оставляйте... нас. Так нельзя! Я не хочу... потому что привыкла именно к вам.
Иван снисходительно улыбнулся:
– Не волнуйтесь, Роза, у вас будет другой массажист, он не менее профессионален. Вам понравится!
Все, что накопилось в душе Розы за последние месяцы, бесконтрольно вырвалось наружу:
– Вы меня обманываете! Вы совсем другое должны мне сейчас говорить! Разыгрываете спектакль, что вам жаль пациентов оставлять? Да вам меня жалко оставлять! Потому что вы чувствуете то же, что и я!
Роза комкала простыню, не зная, чем занять взволнованные руки. Им так хотелось взмыть на плечи любимого, трепетными пальцами пробежаться по его волосам и коже – знаменитая балерина в совершенстве владела искусством выразительного жеста. Уметь росчерком движения передать многотомные объяснения...
– Простите, – растерялся доктор, – а что я чувствую? Вы хотите сказать...
– Да вы просто любите меня! – слабо выдохнула Роза. – А я вас. И вы давно это поняли, только не знали, как признаться... Но если вы уйдете, то уже никогда не узнаете, что счастье нас обошло стороной! Вы постеснялись открыться, я тоже. И вот уже все. Череда условностей, а чувства не расцвели, они зародились и зачахли, как цветы, которых не поливали.
