— Эй, выбросьте эту собаку со двора!
Рослые рабы цепко схватили старика за полы халата и поволокли. В тот же миг раздался громкий молодой голос:
— Да будет мир и счастье всякому, кто войдет б этот дом!..
В воздухе просвистела плеть и, опоясанный витым ремнем, один из рабов метнулся от дервиша. Разъяренный хозяин караван-сарая выхватил нож и бросился к незнакомому всаднику. Рабы грозили корявыми саксаулинами.
И только тут в хозяине караван-сарая Ягмур узнал стражника, зверски избившего тогда палкой мастера Айтака.
На крик выбежали слуги и сторожа. Вооружившись кто чем, они окружили храбреца на коне, стараясь переломать ноги вороному жеребцу.
— Чепни!..
— Чепни! — неслось изо всех уголков караван-сарая.
— Эй, храбрый огуз-богатур, покажи этим собакам, как надо жемчуг носить!..
— Держись, бек-джигит!
И все же одному всаднику приходилось трудно против озлобленной оравы. Плеть свистела, обжигая хозяйских слуг. Но конь вдруг споткнулся и захромал на переднюю ногу.
— Держись, Чепни, покажи, на что способны отважные огузы!
Слуги, подбадриваемые хозяином, все плотнее обступали храбреца. Хозяин, почесывая на щеке волдырь от плети, пытался ударить ножом жеребца между задних ног. Широкое изогнутое лезвие мелькнуло в свете костра, но вдруг упало на землю. Ягмур, желая отомстить за мастера Айтака, со всего размаха опустил на бритую голову железный кулак. Что-то хрустнуло… Жеребец Ягмура рванулся через костер и остановился рядом с конем воинственного всадника. Сильные крутые груди коней разорвали кольцо нападающих и две хлесткие плети обрушились на головы слуг.
Добравшись до хозяина караван-сарая, Ягмур принялся стегать его нагайкой, вкладывая всю силу руки и тела.
— За мастера Айтака! За дервиша! — приговаривал Ягмур.
Плеть свистела, в клочья разрывая богатую одежду толстяка.
— К воротам! Торопись к воротам! — вдруг услышал Ягмур голос молодого всадника. И только тут Ягмур заметил, как двое слуг спешат закрыть выход со двора. Подняв вороного на задние ноги, Ягмур повернул его и помчался вслед за Чепни. У деревянных ворот, обитых полосками железа, он догнал трясущихся лизоблюдов и снова обрушил плеть на их плечи.
— Торопись, джигит! — услышал он призывающий голос. — Скорей!
Ягмур подскакал к Чепни, вместе они вырвались со двора и скрылись в пустыне.
За барханной грядой иноходец вдруг остановился: обломок саксаула сорвал у колена кожу до кости. Всадники спрыгнули на песок. Нажгли пепла, засыпали рану, обмотав ногу коня куском шелкового халата, который нашли в переметной сумке Чепни.
