Посольский приказ — первое из дошедших до нас названий ведомства, которое с XVI века ведало внешними сношениями Московского государства[54]. Размещалось оно в специально построенной избе в пределах крепостной ограды первого Кремля, где облеченные доверием царя дьяки принимали заезжих гостей. До начала XVIII века структура и штатная численность приказа не претерпели больших изменений, тогда как направление деятельности дипломатического ведомства и функциональные обязанности служащих постепенно расширялись. Реорганизованный в петровские времена Посольский приказ получил новое название — Коллегия по иностранным делам. Петра Великого беспокоили надежность и преданность людей, близко стоявших к государственным делам и планам. Он настраивал их быть бдительными к тому, чтобы среди служителей по иностранным делам не было «диряво»; строго наказывал «в том крепко смотреть», «а ежели кто непотребного в оном месте допустит, те будут наказаны, яко изменники». Коллегиальность в организации дипломатической службы России доминировала практически до начала XIX века, когда впервые заговорили о министерском единоначалии. Опыт давний и ближний указывал на то, что прежний способ управления снижал порог личной ответственности, вносил путаницу и разлад в решение государственных дел. Деление неделимых обязанностей порождало конфликт, который рано или поздно разрастался, нанося ущерб делу. Коллегиальность обнаружила непреодолимые изъяны уже в первые годы после предпринятых Петром I изменений в системе государственного управления. Покуда царь-реформатор находился в Персидском походе, разразился конфликт в едва преобразованной из Посольского приказа Коллегии по иностранным делам между президентом и вице-президентом — Александрам Головкиным и бароном Шафировым. Дело кончилось тем, что Петру I пришлось со свойственной ему решительностью разрубить узел. Проверенный в делах Павел Петрович Шафиров, сенатор и подканцлер, имевший к тому времени немалые заслуги и облеченный доверием государя, был обвинен в том, что «изругал по-матерному» обер-прокурора, и приговорен к смертной казни, которая была назначена на 22 февраля 1722 года и которая в последний момент была заменена «заточением в Сибирь».
По прошествии века история, по сути, повторилась, когда Александр I назначил во внешнеполитическое ведомство двух равноуправляющих — Нессельроде и Каподистрию. Это обстоятельство сказалось на внешней политике государства, что причинило России немало вреда. Вместе с тем к середине XIX века внешнеполитическое ведомство Российской империи, преодолев длительный путь становления, сложилось в весьма солидный государственно-управленческий организм. Оно располагало весомым международным авторитетом. Выстроились его структура, регламент деятельности, распределение функций между департаментами. В общей схеме министерства отображались главные на тот момент приоритеты внешней политики России. Действовала разветвленная сеть постоянных представительств за рубежом, система связи между ними и центром. Тогдашнее внешнеполитическое ведомство имело ряд посольств за границей, постепенно увеличивалось число генеральных консульств, консульств, вице-консульств и консульских агентов. В 1827–1828 годах министерство переехало с Английской набережной, 32 в недавно отстроенный величественный и элегантный ансамбль Генерального штаба на Дворцовой площади, напротив Зимнего дворца. В нем помимо МИДа разместились другие ключевые ведомства империи: Министерство внутренних дел и Военное министерство. Крыло МИДа одним своим фасадом выходило на Дворцовую площадь, другим — на набережную Мойки, выдвигаясь в направлении пересекающего реку широкого Певческого моста. С той поры словосочетание «Певческий мост» в международном обиходе обрело такое же значение, как ныне «Смоленская площадь».
