Заставив копье противника скользнуть по выставленному под углом щиту, Олег отбросил свое и, перегнувшись с лошади, чиркнул быстро выхваченным засапожником по подпруге седла противника, благо никакого барьера, практиковавшегося в европейских турнирах, здесь не наблюдалось. Выпрямляясь, он слегка поддернул Вадилена за ногу и, отъехав чуть подальше, остановил Ворона, наблюдая, как соперник падает на землю.
Исполняя этот рискованный номер, он тщательно следил, чтобы случайно не задеть лошадь барона. Единственным запрещенным приемом этого турнира было нанесение каких-либо травм коням. За это немедленно дисквалифицировали. С соперниками же можно было делать все что угодно. Главное – победа!
Оглушенный падением, Вадилен ненадолго замер, а затем, пошатываясь, поднялся, обнажая меч, показывая тем самым, что готов продолжить схватку пешим. По правилам турнира, Олег вполне мог добить его, не слезая с коня, однако после минутного сомнения, он также спешился и, отложив щит, извлек свой двуручный эспадон.
– Сдавайся! – вполголоса предложил он, делая первый, пробный выпад.
– Нет!!! – Тяжело дыша, Вадилен довольно грамотно отвел его щитом и сделал попытку сократить дистанцию. В этом случае у него, вооруженного легким одноручным мечом и щитом, появлялся некий намек на преимущество.
– У тебя нет шансов. – Олег легко пресек попытку приблизиться и, в свою очередь, нанес сокрушительный удар по щиту противника.
Вадилен дрогнул. Из-за закушенной губы показалась струйка крови. На щите образовалась глубокая зарубка, и сам он чуть приспустился: видимо, у барона Огильского от удара онемела левая рука.
– Я… Люблю… Ирену… И… Я… На… Ней… Женюсь… Или… Умру!!! – Каждое слово сопровождалось сильным, но плохо направленным ударом меча, которые Олег без особого труда отводил в сторону.
– Тяжелый случай. – Удар эспадона по руке вышиб меч у пылкого влюбленного. Не успей Олег вовремя развернуть его плоской стороной, и барон лишился бы правой руки. Но и без того сильный ушиб лишил того возможности шевелить кистью. Не будь наручей, и сложный перелом надолго лишил бы барона возможности сражаться.
– Не прошло… – с сожалением пробормотал Олег, наблюдая, как его противник поднимает меч и вновь становится в боевую стойку. – И что сейчас делать? Не убивать же этого… влюбленного. А мягких намеков он не понимает.
– А она к тебе как относится? – спросил он, жестом показывая барону, что сейчас его очередь атаковать.
– Мы любим друг друга! – Широкий и мощный рубящий удар сверху вниз мог бы быть действительно опасным… если бы Олег был крепко связан и лишен возможности уклониться.
