Правда, Ичиро знал, что соседи втихомолку подсмеиваются над притязаниями старого Эдано на дворянское происхождение.
Дед воспитывал Ичиро неласково и строго. Старуха Тами, служившая у них с незапамятных времен прислугой, позволяла себе даже поворчать на деда, когда тот обучал внука приемам дзюдо и они поднимали возню.
Старик знал множество легенд и историй о самураях и по вечерам, сидя у жаровни, полной раскаленных углей, рассказывал их Ичиро.
В памяти Ичиро всплывает картина: он и дед сидят у жаровни. В углу — с рукоделием Тами. Она тоже охотница до рассказов хозяина.
— Дедушка, а ты долго воевал в Порт-Артуре?
— Долго, Ичиро.
— А зачем?
— Мы выполняли приказ его величества.
— А зачем он приказал?
— Нужно было.
— И дядя Ивао тоже воевал с русскими?
— Воевал, внучек. В Сибири. Он замерз в окопе.
Вдруг тихо, надтреснутым старческим голосом запела Тами:
В дом вошел солдат незнакомый,
Снега чистого горсть передал.
— Снег, как горе, он может растаять, –
Незнакомый солдат мне сказал.
— Где Хакино? — его я спросила. –
Сети пусты, и лодка суха.
— Тонет тот, кто плавает смело, –
Незнакомый солдат мне сказал
— Да, — печально заметил дед, — тогда в Сибири погиб и муж нашей Тами.
Ичиро в тот вечер не понял трагизма в песне старой женщины. Белый снег! Он цвета траура и так же холоден, как тяжкая весть о смерти близкого. Никто не наполнит сетей… В доме нищета и голод после смерти кормильца!
Потом всплывает другая картина.
Старика вызвали в Кобэ — в полицейское управление. Ещё никогда дед и внук не разлучались. И теперь Ичиро ждал его с нетерпением, гадал, какие подарки привезет дед из города. Но старик вернулся с пустыми руками, мрачный, не скрывая горя. “Умер твой отец, внучек”, — сказал он дрожащим голосом замершему в предчувствии беды внуку.
Острая боль пронизывает сердце Ичиро. Нет больше отца, о встрече с которым мечтал! Большого, сильного, доброго отца. Ичиро лежит на циновке и плачет, рука деда гладит его худенькое плечо.
…Школа. Хасимото — любимый учитель Ичиро. Нет в мире страны прекраснее Японии, нет народа лучше, нет правителя мудрее божественного тенно. Ичиро помнит наизусть целые страницы учебника истории:
“Вначале был только пар. Бог Идзанаги и богиня Идзанами стояли в клубящемся тумане на высоком месте посреди неба. Идзанаги погрузил своё копьё в туман. Влага, осевшая на копье, превратилась в капли, которые упали и образовали первую землю. Это — “остров сгустившегося тумана” Авадзи, расположенный у входа во Внутреннее море…
