У соседнего дома Ичиро заметил какую-то фигуру.
— Эдано-сан! — послышался робкий девичий голос.
— Намико?!
— Эдано-сан, простите, что я задерживаю вас. Мне так неудобно…
— Очень хорошо, Намико, что ты меня встретила, — ответил он, увлекая девушку в темноту.
— Я… я хотела… — тихо заговорила девушка, — я хотела передать вам это, — Намико протянула ему сверток.
Эдано на ощупь угадал, что в нём.
— Пояс?
— Да, в тысячу стежков![8]
Милая Намико, ну зачем ему, камикадзе, амулет? Он приподнял потупленную голову смущенной девушки и поцеловал. Намико прильнула к нему. Ичиро растерялся.
Он разжал руки, и Намико опустилась на колени, обняла его ноги.
— Ичиро, радость моя. Я люблю тебя, а ты уже мертв, как мой отец. Зачем это?
Она разрыдалась, потом поднялась и обхватила его шею.
— Нет, нет, — словно в бреду говорила она, — я так тебя не отпущу. Ты жертвуешь жизнью…
Под утро Эдано на руках донес девушку до её дома.
— Мы поженимся. Моя слава поможет тебе. Тебя будут уважать, тебе будет легче! — ласково сказал он.
Девушка подняла голову и посмотрела на него.
— Не надо, милый. Сделаться женой и сразу вдовой… Даже если бы ты остался жив — мне ведь нельзя выйти замуж. Я родилась в год тигра…[9] Пусть всё будет так… Моя любовь будет с тобой до последнего часа. Прощай!
Эдано так и не уснул. Вчера ещё Намико была просто соседкой, подругой детских лет, а теперь… теперь она, как осколок, вонзилась в сердце, стала частью его, и ничего с этим нельзя поделать. “Так вот она какая — любовь!” А надо и это забыть, надо…
8
Утром дед внимательно посмотрел на внука. Ичиро всю ночь провел вне дома, но где же он был?..
К завтраку старик раздобыл вина.
— Нам сегодня никто не помешает? — спросил он.
— Нет, нет!
— И в гости ни к кому не пойдешь?
— Нет, дедушка. Сегодня я уезжаю, а ничем ещё вам не помог. Можно было бы хоть крышу поправить.
— А… что там помогать! Дом мой век простоит. Что было вчера у Тарады?
Ичиро рассказал, как вел себя Иссумбоси. Дед ахал, выспрашивал подробности, потом помрачнел:
— Я ведь не хотел, чтобы ты к помещику ходил.
— Да, я поступил невежливо: приехал всего на три дня домой и целый день провел в гостях.
— Я не об этом. Ты помнишь, меня однажды вызывали в полицию… Твой отец погиб… он был коммунистом…
— Коммунистом? Не может быть! — растерянно переспросил внук.
— Погиб. Так они сказали. Кто такие коммунисты, я, признаться, и сам толком не знал. Полиция и власти говорят, что это бунтовщики, враги, что они, — дед понизил голос до шепота, — даже против его величества, Я одно знаю, внучек: твой отец был хорошим человеком. Его здесь все уважали и любили… Вот твой дядя Кюичи, хоть он и мой сын, — дрянь человек.
