— Бог мой, какое самомнение!
До чего же унизительно сознавать, что на самом деле он абсолютно прав, думала она. Неужели он нашел мое уязвимое место?
— Я всего лишь пытаюсь быть точным.
Выражение его глаз по-прежнему оставалось невинным, но губы медленно изогнулись в опасной усмешке.
Розлин пренебрежительно фыркнула, но тут же с ужасом поняла, что он не собирается менять тему, вызывающую у нее такую неловкость.
— Ты стала гораздо сговорчивее, — заметил Стюарт. — И, честно говоря, эта перемена меня очень радует, — продолжал он мягким, обволакивающим голосом.
Розлин отвернулась, чтобы скрыть жаркий румянец, выступивший на щеках, и, сбросив на пол какие-то бумаги, села в низкое кожаное кресло.
— В этих поцелуях не было ничего личного, — заявила она.
Стюарт облокотился о стойку, разделявшую комнату на кухонный отсек и жилую зону, подпер подбородок рукой и вопросительно вскинул брови.
— Что ты говоришь?
— Твоя проблема как раз в том, что женщины слишком часто говорили тебе, как ты восхитителен, и ты им поверил. — Для большей убедительности Розлин снова фыркнула. — А объяснение очень простое. У меня просто разыгрались гормоны, и… — Дать ему разумное объяснение, не открыв при этом правды, оказалось невероятно трудно. Она почувствовала, что балансирует на грани, и совсем растерялась.
— Тебя охватило непреодолимое желание и… — усмехнулся он.
Розлин молила Бога, чтобы Стюарт не догадался, насколько его шутливое предположение близко к истине.
— Тебе легко смеяться! — с жаром воскликнула она.
И все-таки он самый бесчувственный мужчина на свете! Как можно шутить на такую болезненную, щекотливую тему! Наверное, ей тоже следовало вести себя так, как будто предмет разговора ее забавляет, но Розлин сомневалась, что сумеет изобразить даже слабое подобие улыбки.
— Кто сказал, что я смеюсь?
Если секунду назад ей хотелось, чтобы он проявил хоть каплю серьезности, то сейчас, не видя в его глазах и намека на смех, она испугалась еще сильнее.
— Ну, может, я не совсем точно выбрала слово, — пробормотала она, задыхаясь. Да и у какой девушки не захватило бы дух под пристальным, немигающим взглядом этих голубых глаз?
— Какое же слово будет точнее?
Розлин замотала головой, словно пытаясь освободиться от гипноза.
— Я согласилась на это, только чтобы убедить тетю Элли, что все в порядке.
— То есть, если отбросить в сторону гормоны, ты и сама не знаешь, почему поступила так, — подытожил Стюарт. — Кстати, маму не нужно ни в чем убеждать. Она просто рада тому, что мы собираемся пожениться.
