— Именно, — добавил Гмыря астматичным, с тяжелым придыханием голосом. — Стыдно в глаза людям смотреть.
— А зачем в глаза? Отдел сбыта должен в карман смотреть, — огрызнулся Лепин. С Гмырей у него была давняя вражда.
— Цинично, молодой человек. Я вам в отцы гожусь. — Гмыря запахнул на животе свой просторный пиджак.
— Не годитесь вы мне в отцы, Василий Сергеевич! — не удержался Лепин.
Греков постучал ладонью по спинке стула.
— Это стенографировать? — тихо спросила секретарша.
— Да! Дословно! — выкрикнул Лепин.
— Тут пока я распоряжаюсь. — Греков прошел на свое место. — Не нужно стенографировать.
— А жаль. — Гмыря выдохнул. — Покрываете, а они на голову садятся. — Он встал и, тяжело ступая, направился к двери.
— Совещание еще не закончилось, — остановил его Греков. — Вы правы, Василий Сергеевич, покрываю. И напрасно.
«Не забыл „выручальников“, — забеспокоился начальник цеха Стародуб. — И дернуло этого козла, Гмырю, влезть. Неужели главный на скандал пойдет? Ведь сам неприятностей не оберется. Получится, что месячный план не выполнили. Липа одна…»
— Да, да, Иван Кузьмич, покрываю, — повторил Греков, посмотрев на Стародуба.
В кабинете стало тихо. Все понимали, на что намекает главный. А это уже серьезно. Особенно для сборщиков. Это не Всесвятский со своими придирками.
Стародуб пожал плечами, умоляюще глядя на Грекова.
— Не знаю, Геннадий Захарович, — пробубнил начальник цеха, часто моргая белесыми ресницами. — Вам виднее…
Греков потер пальцами лоб, пригладил волосы.
— Придется тебе, Иван Кузьмич, согласиться со Всесвятским. Неритмично работает цех. И дефицит у тебя, Ваня, большой висит, — произнес он каким-то другим, блеклым тоном.
Все в кабинете заулыбались, словно в кино при неожиданном и приятном конце. Только Лепин сидел по-прежнему со злым лицом и рисовал чертиков.
— Согласен, согласен, — махнул рукой Стародуб, думая в то же время по-хорошему о главном. Как это он ловко повернул. И наказал за «выручальников», и все без большого скандала — подумаешь, неритмичность. Когда ее не было? Хоть шерсти клок, да оставил. Все же пятьдесят процентов — не баран чихал, тоже деньги…
Вскоре балансовая комиссия закончилась, и все разошлись, кроме Лепина, которого Греков задержал.
— Все собираюсь поговорить с вами. — Греков достал из сейфа бутылку минеральной воды, налил полстакана, отпил глоток и сел, не выпуская стакана из рук. — Неинтересно стали работать, Лепин. И дело не в большом объеме. Нет. Понимаю, оригинальные мысли по заказу не появляются. Но у вас и стремление к этому пропало. Раньше оно было, и вы всех увлекали. А сейчас по избитым тропинкам бродите. Это скучно. Кризис?
