— Это… розы? — пролепетала девушка.
— Похоже на то, — согласился с ней Люк.
— Кто в здравом уме будет сажать розы вместе с виноградом?
— В здравом — никто, — ответил он с мрачноватой усмешкой.
— Что бы ты сделал с этим виноградом?
— Выдернул бы с корнем и посадил новый.
— Сровнять все с землей и начать заново… Не слишком ли дорого это обойдется?
— Один несомненный плюс, который я вижу, — место солнечное и близко к Кавернесу.
— Вопрос в том, перевешивает ли он множество минусов.
— Над этим стоит подумать, — кивнул Люк. — Предлагаю обсудить все за ленчем. — Увидев, что Габриель колеблется, он мягко сказал: — Всего лишь ленч, Габи. Не ужин.
— Договорились.
Уютное кафе при отеле оказалось очень симпатичным.
Почти сразу на столе появились вода со льдом, бокал охлажденного белого вина для Габриель и пенящаяся кружка пива для Люка. Они заказали также сыр, паштет и свежевыпеченный хлеб. Девушка огляделась. Отсюда открывался замечательный вид, но все же не такой красивый, как в Кавернесе.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы открыть кафе на холме позади замка?
— Нет.
— Считаешь, оно себя не оправдает?
— Не хочу портить пейзаж.
Габриель вскинула брови:
— Значит, ты не всегда руководствуешься деловыми соображениями?
— Да почти никогда, — усмехнулся Люк.
— И все же Дом Дювалье процветает под твоим руководством.
— Просто я знаю свое дело.
— Не сомневаюсь. А кстати, если бы не семейный бизнес, чем бы ты занялся?
— Ты имеешь в виду, когда желание стать летчиком-истребителем или врачом у меня пропало?
Люк в детстве мечтал о профессиях, сопряженных с опасностями, приключениями и риском. Он предпочитал играть в борцов Сопротивления, укрывавших у себя беженцев с риском для собственной жизни, или в асов времен Первой мировой войны, пытающихся сбить Красного Барона[1].
— Мы ни разу не добрались до Красного Барона, верно? — спросила она.
— Однажды Симоне это все-таки удалось.
— Только потому, что Раф ей поддался, — возразила Габи.
— Раф просто сделал вид, что поддался, чтобы не уронить себя в собственных глазах. Даже двенадцатилетние мальчишки обладают гордостью. — Лицо его стало задумчивым. — Или я ошибаюсь? Мне показалось, что в тот день Раф смотрел на Симону как-то иначе. Может, понял, что влюбился. А после, когда Симона прятала тебя от гнева Жозе, его признательность и любовь к ней только росли. Да, на Рафа можно положиться, и, реши Симона последовать за ним в Австралию, он бы горы для нее свернул, я нисколько не сомневаюсь, — неожиданно закончил Люк.
