Хотя тезис в его "опусе" о литературной неконкурентоспособности беларуских, или других нерусских писателей, мне кажется несколько натянут. Можно ведь, при желании, вспомнить и Твардовского и Исаковского, причисленных к русской культуре. Или вспомнить предыдущее ХIХ столетие, в котором, кроме Пушкина, были еще и Гоголь и Достоевский. Да, писали они на русском, изменили своей нации, но ведь "из песни слова не выкинешь", чтобы ни говорили их советские биографы.
Советизация и русификации Беларуси достигла апогея в послевоенные сороковые. Надо знать, как протекал этот "революционный" процесс, как это все было на самом деле.
В новой, образованной советской властью, республике, за использование беларуского языка, в частности, в кружках и обществах, как и при Екатерине II, снова начали "загонять за Можай". Некоторых, особенно говорливых, для которых беларуский язык был главным и единственным источником существования, писателей и поэтов, или историков и педагогов, отправляли еще и подальше... Это называлось у советских партайгеноссе борьбой с "нацдемовщиной" ("нацдемами" большевики называли "национал-демократов"). Беларуский язык дозировался, нормативные особенности языка, его лексика, фонетика и орфография, часто определялись мнением московских специалистов. Язык выдавливали из обращения целенаправленно. Сначала, в двадцатые годы, его убрали из советских учреждений, потом в тридцатые из высшей школы, а после войны, в пятидесятые добрались и до средних школ.
До второй мировой войны в столице республики, в Минске, было около 200 средних школ, около половины из них были беларуские, обучение шло в них на родном языке. Сестра моя еще ходила в беларускую школу, а мы с братом, после войны заканчивали русскую. После войны вообще открывались только русские школы, и последняя беларуская школа в столице была недавно закрыта. Сегодня в Беларуси нет ни одного высшего учебного заведения, где бы преподавание велось только на беларуском языке.
Беларуская интеллигенция ностальгирует и до сего часа исповедует правила произношения и правописания, закрепленные в начале прошлого века учебником беларуской грамматики Бронислава Тарашкевича (1918 год). Этот язык так и называют "тарашкевицей", а реформированный в 30-e годы, "новый" беларуский язык получил название "наркомовка". "Наркомовка" была очередной, насильственной попыткой советской власти "подогнать" беларуский язык под единый образец, то есть под русский. Да, язык не поспевал за историей, реформа была необходима.
