Глянув на змею, Бабалы сказал:
— Она недавно суслика заглотала. Зачем ты ее задавил, Василий?
Шофер даже поежился от свежего воспоминания:
— Так она ж в машину собиралась прыгнуть!.. Гляжу: лежит, а башка ее чуть не на метр поднята. У меня аж мурашки по спине побежали.
— Никуда бы она не прыгнула. Змеи от человека-то удирают, не то что от машин. Тем более она только что отобедала.
Вытерев платком глаза, которые слезились у него то ли от солнца, то ли спросонья, Новченко пошутил:
— Будем считать сие происшествие символическим. Пусть наше наступление на пустыню раздавит или обратит в бегство всех змей… в человеческом облике.
Солнце уже перевалило за полдень, тени от растений заметно удлинились. Зной, правда, не спадал, но дышалось на свежем воздухе легче.
Впереди, не так уж далеко, виднелись столбы пыли, но поднята она была не ветром, а машинами, рывшими канал.
Новченко махнул рукой:
— Василий! К каналу!
«Газик» покатил дальше, навстречу длинной серожелтой стене из пыли.
Все различимей становились бульдозеры, экскаваторы, скреперы, выстроившиеся нескончаемым караваном вдоль трассы будущего канала.
Новейшая техника, подчиняясь самоотверженной человеческой воле, штурмом брала просторы Каракумов.
Когда «газики» остановились возле ближайшего скрепера, из кабины спрыгнул на песок, вязкий, как ещё не загустевшее тесто, крупный, могучего телосложения мужчина. Лицо его и одежда были покрыты толстым слоем пыли. Радушно и независимо поздоровавшись с начальством, он снял пылезащитные очки, вытер рукавом пыль с лица, и только тогда Бабалы узнал в нем Мотды Ниязова, с которым ему уже доводилось работать.
— Мотды!.. Ты?!
Мотды широко, добродушно улыбнулся:
— Что, здорово меня преобразила пустыня?
— Ничего, Мотды, — одобряюще сказал Бабалы. — Говорят, за ветром следует благодатный дождь. Считай нынешнее свое второе одеяние, эту вот пыль, предвестником завтрашнего расцвета Каракумов! Ведь ты покрылся ею в борьбе с пустыней.
— Так точно! Она изо всех сил сопротивляется, ну, мы еще посмотрим, кто кого!
Новченко, видно, тоже понравился богатырь Мотды, повелитель пустыни. Он дружески похлопал скрепериста по плечу:
— Молодчина!
Когда же он перевел взгляд на скрепер, брови его удивленно поднялись:
— Постой-ка!.. Ты что ж это, роешь канал не вдоль, а поперек?
Мотды с простодушным видом подтвердил:
— Так точно, товарищ Новченко!
В голосе начальника строительства зазвучали угрожающие нотки:
— Кто же дал тебе такое указание?
