— Кого это — нас?
— Вас, вас — голытьбы, захотевшей враз стать баями. Бандиты Буденного вырезали целые кишлаки… вот как ты сейчас. И Данияр-бек сказал: «Хватит! Эту войну нам не выиграть. Нас слишком мало, бессмысленно дальше губить сынов Аллаха, надо уходить…» И мы ушли сюда, на древнюю землю, где люди живут по законам Шариата, как велел Аллах, да.
Старик говорил и говорил, неспешно и размеренно, словно читал молитву, а иногда это было похоже на то, как судейский чиновник зачитывает приговор. Стоявшему рядом солдату уже порядком надоело это бормотание, он было вскинул автомат, комбат жестом остановил— успеется, пусть говорит
. — Мы ушли и ждали, ждали так долго, что ждавшие умерли, и начали умирать дети ждавших, да. Уже нет никого из тех, с кем я пришел… Но я всегда верил, что еще встречусь с вами, буду стрелять вас и вешать, как бешеных собак! Но Аллах решил иначе: я встретился с вами, когда стал немощен, когда ноги не могут ходить, а руки уже не держат винтовку. И вы убили моего сына и внуков, да…
— Ну, ладно, дед, все это понятно-перебил наконец Король. — А деньги-то, деньги эти допотопные тебе зачем? И за место в раю платить надо?
— Деньги? — усмехнулся старик — И про деньги скажу. Я видел по телевизору стадион в Ташкенте, где бесстыжие голые девки бегали перед тысячами чужих мужчин, да. И я мечтал о том, как попаду когда-нибудь в Ташкент, куплю билет на тот стадион, сяду в самом первом ряду и буду смотреть. На поле будут стоять виселицы, там будут вешать вас, а я буду плакать от радости!
Старик со свистом втянул в себя воздух, качнул головой.
— Аллах решил иначе— ну что ж… Убейте меня, я уйду к Аллаху, к семье моей, к сыну и внукам… Я прожил свою жизнь, и мне нечего делать на одной земле с вами!
Старик закрыл глаза, опустил голову и, казалось, уснул. У комбата задергалось левое веко— после давней контузии. Он поднял автомат и тут же опустил его.
— Легкой смерти захотел, дед? От пули гяура и прямиком в рай? Не-е-е-т, я не стану тебя убивать! Я оставлю тебя здесь одного живого во всем твоем долбаном кишлаке, и ты будешь медленно подыхать от жажды, тоски и бессилия! И последнее, что ты увидишь— это тучи мух над трупами твоих детей и внуков! Понял, козел вонючий?
— Товарищ капитан, «Медведь» на связи!
— «Медведь», я «Барсук» прием!
— Барсук, почему нет доклада? Ты эакончил работу? Как насчет трехсотых и сто двадцатых?
— Медведь, я Барсук. Трехсотых нет, сто двадцатых нет, работа закончена. Прием.
