Но он не дремлет, он все время настороже; он словно олень, выхваченный из темноты фарами автомобиля, – тот же невидящий взгляд и неподвижно напряженные мышцы тела; он словно статуя – та же окаменелость и несгибаемость членов; он отлит из гипса, высечен из мрамора, вырезан из гранита; Чарли П не позволит никому и ничему – ни преднамеренному соблазну, ни случайному развлечению, ни примитивной распутнице, ни деве святой и невинной – разрушить его великую любовь.
Но что произойдет, если он на миг расслабится, потеряет бдительность и опустит свой меч; что случится, если он упустит из виду молодую арфистку и она повернет за угол или перебежит дорогу на красный свет, оставив его на другой стороне улицы? Или на ее лицо набежит тень, а черты сложатся в иную гримасу, она перестанет быть ланью, замершей в свете фар проезжающего автомобиля, и станет похожа на солнце, закутавшееся в пробегающее облако. Что, если она исчезнет из его жизни; нет, не из той ее части, которой присуще бессмертие, но из земного отрезка его эфемерного существования; не из застывшего, как заледеневшая капля, мгновения, но из вечно текущей, изменчивой и капризной судьбы? Что будет, когда весь мир целиком появится в поле его зрения? Когда Чарли П сможет наконец отличить иллюзию от реальности, а зерна от плевел? А что, если любовь всей его жизни окажется совсем не такой, какой она ему видится? А что, если Чарли П хотя бы на одну секунду откроет глаза и обретет способность видеть?
Хотите верьте, хотите нет, но много лет назад у Чарли П было две женщины. Они были очень разные, но одинаково желанные, и обе относились к нему с большой теплотой. С одной ему было весело, он улыбался, чувствуя себя счастливым просто оттого, что она держала его за руку; при виде другой он просто не мог держать себя в руках. Чарли П постоянно задавал себе один и тот же вопрос: какая из этих двух женщин любит его, если хотя бы одна из них любит его по-настоящему? И если одна или другая, первая или вторая, действительно любит его, то чьей любви он может доверять? И как долго она продлится?
Не сказать, чтобы Чарли П считал себя образцом добродетели. Отнюдь. Он первый готов признать, что при виде симпатичных ножек у него кружится голова, а сладкий аромат духов может свести его с ума. Без сомнения, в дни своей молодости Чарли П не раз поддавался искушениям плоти. Но конечно же, зная за собой такую слабость, он знает и кое-что другое. Он не только сомневается в женщинах, но и не доверяет даже самому себе. Чарли П долго ломал голову, всесторонне обдумывая и внимательно изучая данную проблему, и в конце концов пришел к заключению: он поведет свою войну на два фронта. Первое – сражение с внешним миром, затем – битва с самим собой.
