Вторая история: 1856 год, коронация Александра II в Москве, в Успенском Соборе Кремля. Церемониймейстер распоряжается сценарием. Сделано шествие в виде восьмерки, пары встречаются друг с другом и обходят друг друга. Встречается молодой император с императрицей — им навстречу Тютчев с дочерью Екатериной Федоровной (младшей дочерью от первого брака[26]). Они грациозно кланяются и он, улыбаясь, говорит Екатерине Федоровне: «Смотрите, какая толпа. Не потеряйте вашего папеньку». Тот пишет в ответ на это своей матери: «Видимо, меня считают юродивым. Но это даже удобно».
В 1852 году международная ситуация против России была очень напряженной, и разрешилось это в Крымскую войну 1853-1855 годов. Тютчев пишет жене «об этом несчастном человеке, который сначала заколотил все окна и двери, а потом стал пробивать стену лбом и в вопросе о задунайских княжествах, которые в конце концов и послужили последним предлогом к войне. Но агитация во Франции была католической: поход против «фотиан».
На смерть Николая I он пишет уничижительные стихи:
Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей.
И все дела твои, и добрые и злые,—
Всё было ложь в тебе, все призраки пустые
Ты был не царь, а лицедей.
И все это было распространено, но Тютчев не сподобился не только выговора, но даже и мягкого увещания. То есть, Тютчева можно назвать одним из самых свободных людей России, кроме, разве что, Пелагии Ивановны Серебренниковой, дивеевской Христа ради юродивой. Вообще говоря, Тютчев имеет репутацию человека глубоко достойного. У Пушкина, например, была безалаберная семья. У Тютчева же очень твердая семья при очень благочестивой матери, имевшей также и репутацию глубоко благочестивого человека; его сестра Сушкова замужем за общеизвестным благочестивым человеком; вся атмосфера в семье — атмосфера московского благочестия. И Тютчев до поры до времени не выбивается из этого благочестия. Для сравнения с «западниками», возьмем, скажем, Сазонова, у которого в Париже подружки легкого поведения.
Герцен еще чудней: у него за границей появляется соперник в лице немецкого поэта Гервега: Герцен оказывается украшенным рогами. Он поступает в этой ситуации как герой Островского: готов жену убить, а она на коленях вымаливает у него пощады. Но кончается дело тем, что она умирает, как бы от плеврита, на самом деле жизнь ее исчерпывается. Но сам Герцен еще при жизни жены не дерется с Гервегом на дуэли, в отличие от Пушкина, то есть не защищает свой дом с оружием в руках. Вместо этого Герцен пытается собрать комиссию из авторитетных лиц Европы: художников и музыкантов, которые должны вынести Гервегу общественное порицание! (Это сопоставимо только с советской властью, когда собирали открытое партсобрание для «прорабатывания»). Притом Герцен «набирается ума»: пытается включить в эту комиссию и Вагнера, который сам живет с чужой женой, бывшей женой своего бывшего лучшего друга фон Бюлова.
