.
По-настоящему, у славянофилов очень разные судьбы: если Хомяков не переживал в своей жизни ни перелома, ни какого-то возврата из интеллектуально-духовного тупика, то И.В. Киреевский, напротив, был воспитан внутри (и по всем канонам!), петровской системы, — после среднего образования он был отправлен заграницу в Германию; он, конечно, двуязычный, учится там у Шеллинга, который обожал этих братьев Киреевских. Потом он возвращается и в 1830 году основывает журнал «Европеец», — одно название чего стоит!
Когда он в 1834 году женится на Наталье Петровне Арбениной, она, к своему горестному удивлению, обнаруживает, что в этом доме не умеют лба перекрестить, (а отчим братьев Киреевских, Елагин, еще и масон известный). Но дело не только в этом. Оказывается, что в этой семье не знают ни молитв, ни поста, ни церкви по воскресеньям, — то есть в церковь ходят лишь на свадьбу к приятелям, потому что другой формы заключения брака просто не существовало. Она сначала попыталась взяться за дело круто и сказала, что, если он молиться не будет, то она уедет в деревню к матери, то есть, в сущности, пригрозила ему разводом, де-факто.
А надо сказать, что ее в юности, еще 16 лет, возили к Серафиму Саровскому; в 1834 году ей было уже 25 лет. И странное дело: она была единственным другом Филарета Московского (он ведь был абсолютно одинок) и ее сильно недолюбливал Хомяков — с чего бы это? Объяснение этому найти можно. Н.П. Киреевская вся в духовниках: в юности у нее Серафим Саровский, как дивное воспоминание — благословение на всю жизнь; по замужестве духовник у нее Филарет Новоспасский, тоже чтимый старец, в схиме Феодор; потом после его кончины Макарий Оптинский. А Хомяков просто говел в своем ближнем приходе. Для Н.П. Киреевской — это некая духовная беспризорность. А Хомяков, наоборот, в тоне Натальи Петровны усматривал некую елейность, которая, действительно, проглядывает в ее письмах. Он ее иначе как московской барыней не называл.
Значит, все, в сущности, разные. Если они не ссорились и свою неприязнь прятали, то это уже от хорошего воспитания. Но дальше: 14 лет прошло после заключения брака супругов Киреевских, пока ей удалось заставить своего мужа надеть крест! (не было принято носить нательный крест!) В конце концов муж сказал ей, что наденет крест, если его благословит старец Филарет Новоспасский. Она в ту же минуту велела закладывать санки и помчалась в Новоспасский монастырь. Старец Филарет, по внушению свыше, снял с себя нательный крест и сказал: «Да будет он Ивану Васильевичу во спасение». Она приехала обратно домой и, с этими словами, в точности, подала крест мужу. Уж тот тогда опустился на колени, коленопреклоненно крест принял, под рубашку заправил и с тех пор уже его не снимал. 14 лет вот этой тихой женской неуклонной работы!
