— Тридцать семь. Тридцать восемь. Тридцать девять. — Клерк запустил руку в мешочек, вывернул его наизнанку. Ничего. Он сверился со своим гроссбухом. — Прежде тут было сорок.
Клерк гневным взглядом посмотрел на чеканщика. Чеканщик уставился на мастера, тот взволнованно смотрел на моего отца. Никто не подумал посмотреть в мою сторону, но это не имело значения. Я знал, что на меня устремлено всевидящее око Господа, чувствовал его гневный взгляд. Ладошка у меня вспотела. Гульден в моей руке налился свинцовой тяжестью, усугубляя мою вину.
Моя рука разжалась. Может быть, монетка выскользнула сама, может быть, я хотел, чтобы она вывалилась, но так или иначе гульден выпал, стукнулся о пол у моей ноги и покатился в сторону. Пять голов повернулись на звук и проводили катящуюся монетку взглядами, потом глаза всех остановились на мне. Один из пяти оказался проворнее других. Сильный удар по затылку сбил меня с ног. Сквозь слезы я видел, как клерк нагнулся и поднял беглую монетку, протер и любовно положил к остальным. Последнее, что я помню, прежде чем отец уволок меня: клерк облизывает перышко и заносит итоговую цифру в свой громадный гроссбух.
Тем вечером отец снова поколотил меня, исхлестал своим клепаным ремнем, предавая вечному проклятию мой смертный грех. Я охотно вопил — стоицизм приводил его в еще большее бешенство. Но я, лежа на лавке и глядя в камин, видел только бесконечный водопад золотых гульденов, каждый из которых являл собой сверкающий фрагмент совершенства.
Нью-Йорк
«Раньше у каждого был круг друзей, — думал Ник, — а теперь — список».
Маленькие фотографии на веб-странице, словно звездочки на истребителе по числу сбитых самолетов врага или перечень контактов с людьми, с которыми ты выходил на связь в хронологическом порядке. И неважно, как ты себя чувствовал; даже если ты не был расположен к разговору, твои друзья безжалостно заставляли тебя соучаствовать в их словесном поносе. Какая-то часть Ника возражала против такого положения, но тем не менее он продолжал пользоваться онлайн-чатами. Он сейчас смотрел на один из таких списков на своем мониторе, на зеленую кнопочку, мигающую против высветившегося имени. Это имя вот уже несколько месяцев находилось в конце его списка — среди прежних коллег, старых школьных приятелей и всяких друзей друзей. Но это пока еще ничего ему не говорило.
Джиллиан. Ник откинулся к спинке кресла. В его квартире было темно — свет исходил только от сиреневатых экранов: один на его столе, другой в противоположном углу комнаты, где телевизор неизвестно кому показывал ночной фильм. Он несколько месяцев ждал этого момента: проверял сотовый, голосовую почту, «Скайп» и несколько адресов электронной почты, его надежды даже воспаряли ежедневно, когда он видел приближающегося почтальона, — ах, сколько существует способов не обращать на человека внимания. И вот она объявилась.
