Без снисходительности он относился и к своим слушателям. Об отношении их к Столетову очень хорошо сказал К. А. Тимирязев:
«Если называть популярностью отношение учащихся к благодушно снисходительному экзаминатору, отношение, слишком сбивающееся на куплю-продажу, где меновым знаком являются баллы, отношение, в сущности, основывающееся на взаимном презрении, то о такой популярности, конечно, не могло быть и речи».
Популярность Столетова была основана «на взаимном уважении между учащим и учащимися. Этой популярностью, — писал Тимирязев, — А. Г. пользовался широко. Учащаяся молодежь не могла не сознавать присутствия сильного, строгого ума, широкой культуры и энергической воли, направленной к тому, чтобы ценой неустанных трудов поставить науку на возможно высокий уровень, — а учащий всем своим, может быть, несколько сдержанным, но всегда безукоризненным отношением выражал ей не заискивающее, а действительное уважение. Это уважение выражалось прежде всего в строгом, до щепетильности, исполнении принятых на себя по отношению к ней обязанностей, в постоянной заботе о том, чтобы доставить ей все средства для приобретения знаний».
В этом сдержанном и суровом с виду человеке студенты чувствовали большое, чуткое и горячее сердце. Беспощадный к «белоподкладочникам», людям, стремящимся кое-как отбыть университетский курс, Столетов был хорошим старшим товарищем для студентов, серьезно относившихся к науке.
Узнав однажды, что студент, который очень хорошо учился у него весь год, не решается пойти на экзамены, чувствуя себя недостаточно подготовленным для ответов такому взыскательному экзаминатору, каким был Столетов, Александр Григорьевич послал к мнительному студенту своего племянника, попросив передать студенту, чтобы он обязательно и немедленно шел экзаменоваться. Студент послушался, и страх его оказался неосновательным, — экзамен прошел вполне благополучно.
Столетов обладал замечательным умением находить молодые таланты. Он присматривался к студентам и на лекциях, и на экзаменах, и во время перерывов между лекциями, когда студенты окружали его в коридоре шумной толпой, засыпая вопросами.
Лекции его пробуждали у слушателей живой интерес к науке. Многие студенты именно на его лекциях избрали свой жизненный путь — решили посвятить себя физике.
«Особенною заботливостью, — вспоминал Алексей Петрович Соколов (1854–1928), учившийся у Столетова в семидесятых годах, а потом ставший его сотрудником по Московскому университету, — пользовались со стороны А. Г. те из его учеников, которые своими способностями и прилежанием успели обратить на себя его внимание и были оставлены при университете для приготовления к профессорскому званию на кафедре физики. Он постоянно следил за их дальнейшими занятиями, как теоретическими, так и в лаборатории, живо интересовался их успехами и всеми зависящими от него средствами облегчал их первые шаги на научном поприще».
