«Может быть, да, а может быть, нет», — подумала она, протягивая руку к небольшой, на шнурке, сумочке, что прилагалась к маскарадному костюму.
— Извини, но я не собираюсь так долго оставаться здесь.
Она в четвертый раз проверила, на месте ли фотоаппараты. Она привезла с собой и старую, обыкновенную камеру, и новый цифровой аппарат.
— Тут я пробуду столько времени, сколько понадобится, чтобы «Style», благодаря эсклюзивному интервью, сделался самым продаваемым журналом года.
— Кстати, не выпускай из рук фотоаппарата, когда выйдешь на улицу. Говорят, будто воришки половиной годовой прибыли обязаны одному этому вечеру.
— Благодарствую, теперь-то я буду чувствовать себя в полной безопасности, — с холодной язвительностью заметила она. — Я начинаю думать, что мне следовало одеться питбультерьером, а не изысканной сукой.
— Он что, заставил тебя нарядиться собакой? — недоверчиво осведомился Стэн.
— Нет, на мне платье Скарлетт О’Хара. — Она помолчала, а потом подумала вслух: — Интересно, связаны ли как-то эти фамилии.
Но тут ей стало ясно, что Стэн положил трубку.
Сейчас же, когда она старалась продраться сквозь толчею, ей нестерпимо хотелось избавиться от платья или, на худой конец, от юбки.
«Ни одна книга, ни один фильм не подготовили меня к тому, что я вижу воочию», — подумала она. Казалось, будто все гуляки поверили, что им дана полная свобода действий.
«Если можешь, сохраняй ясный ум, когда другие теряют его», — про себя бормотала она отрывок из стихотворения Киплинга, фотографируя безумные толпы на улицах и пытаясь протиснуться вперед, сохранив кости и фотоаппарат в целости.
Парадные шествия сходились на главных улицах. Все городские артерии затопил народ. Насколько хватало глаз, везде к одетым в маскарадные костюмы людям на платформах тянулся лес рук.
В воздухе стоял гвалт, и во все стороны летели подарки. Шайен пыталась разобрать слова и увернуться от даров.
Грузный мужчина прошмыгнул мимо нее, пытаясь поймать блестящее жемчужное ожерелье, брошенное со второго яруса платформы из папье-маше, которая, верно, представляла собой царскую барку Клеопатры. Шайен едва успела отскочить в сторону.
Ничего не трогать — таков был ее девиз.
Когда она вновь подняла фотоаппарат, перед ней оказался выделывающий ногами кренделя шут: он явно хотел попасть в кадр. Шайен, рассмеявшись, сняла его. Как знать? Быть может, сделанные здесь снимки помогут ей позже написать статью о том, что человеку необходимо время от времени давать выход своим чувствам.
