Внизу его не было. Не зная, радоваться этому или огорчаться, Джазлин вышла из дому. Однако не успела она и двух шагов пройти по морскому берегу, как заметила вдалеке Холдена — он шел навстречу.
Чем больше они сближались, тем старательнее Джазлин смотрела в сторону. Наконец расстояние между ними сократилось до нескольких ярдов, внутри у Джазлин все бурлило, но внешне она оставалась спокойна.
— Доброе утро, — сухо поздоровалась она.
Холден остановился, Джазлин тоже, хотя знала, что должна пройти мимо.
— Какие у тебя сегодня розовые щечки! — шутливо заметил он.
О, как же она его любит!
— Я плохо загораю, — как можно более непринужденно парировала Джазлин, прекрасно понимая, что речь идет не о загаре. До сих пор ей не случалось краснеть от одного взгляда Холдена! Ничего, главное — не выдать себя.
Холден, очевидно, обратил внимание на ее холодность. Взглянув на нее с высоты своего роста, он протянул как бы между прочим:
— Тебе приятно будет услышать, что дела призывают меня в Лондон.
— Ты сегодня уезжаешь? — переспросила Джазлин. Сердце у нее упало при мысли о том, что возлюбленный так скоро исчезнет из ее жизни!
— Так вышло, — вздохнул Холден.
Джазлин закусила губу, пытаясь совладать с собой.
— Я тоже здесь долго не задержусь, — резко ответила она.
Странно, но Холден, кажется, не обратил внимания на ее тон и не вспомнил, что у нее остается еще несколько дней отпуска. Бросив на нее пронзительный взгляд, он спросил коротко и сухо:
— Сегодня уезжаешь?
— Да, вечером, — ответила она, вдруг испугавшись, что Холден предложит ее подвезти. Хотя, судя по его отстраненному тону, этого опасаться нечего. Что делает с ней любовь! Джазлин жаждет уехать — и в то же время сердце ее разрывается от невозможности покинуть Холдена. — Может быть, еще увидимся, — продолжала она. Холден еще не уехал, а боль уже разрывала ее на части! — Благодарю за гостеприимство… — начала она вежливо и умолкла на полуслове. Вся напускная суровость Холдена исчезла, он смотрел на нее с грустью и ласковым упреком.
— Я думал, мы с тобой друзья, — заметил он с ноткой печали в голосе.
Джазлин ощутила, как внутри у нее что-то тает.
— А это здесь при чем? — Она позаимствовала у Холдена оставленный им сухой тон.
— Ты собиралась остаться до конца недели. Сегодня только вторник, — напомнил он.
— Вот как? — Не найдя, что ответить, Джазлин повернулась и хотела идти.
— Это связано с прошлым вечером? — остановил ее Холден.
Значит, все-таки догадался?
