— Все отчетливо помню, — начал он. — Учился я тогда в четвертом классе. Однажды в дверь постучал отец.
— Володьку можно? — обратился он к учителю.
Я тут же выскочил в коридор, натягивая на ходу пальтишко.
— Пойдем, мать померла! — глухо проговорил отец.
В доме стало тоскливо и пусто.
Отец мой, учитель по профессии, слыл среди односельчан человеком разумным. Но после случившегося совсем переменился. Запил, стал меня за сивухой гонять. Я и сейчас не могу забыть, как однажды он напился «до чертиков», с грохотом свалился на пол и пролежал так до утра. А мы, четверо малышей, сгрудившись в углу, всю ночь дрожали от страха. Вскоре пришлось ему оставить школу.
— Ну-ка, Зина, Володька, собирайтесь, — сказал он однажды нам с сестрой. — Отвезу вас в Казань к бабушке.
Мы с радостью отправились в город.
Бабушка встретила нас приветливо, но в ее маленькой комнате на улице Федосеевской сразу стало тесно. Скоро отец простился с нами и вернулся в деревню. Больше его я не видел.
Жить на одну бабушкину пенсию оказалось трудно. И нам с сестренкой все чаще, особенно когда бабушка гневалась, приходилось выслушивать ее упреки: «Дармоеды, на моей шее сидите!» Нам от души хотелось помочь бабушке, но подумайте сами — где мог тринадцатилетний мальчишка раздобыть денег? Я старался не показываться бабушке на глаза, пропадал с мальчишками на улице.
Как-то раз один парнишка, Бадреем его звали, сказал мне:
— Айда на базар, к людям.
Мы пошли.
— Ну-ка, затянись! — сунул он мне по дороге папироску. Зажав ее между пальцами, я первый раз в жизни вдохнул в себя едкий дымок. Противно стало, кашель одолел, а потом — ничего, приспособился!
Мы познакомились с мальчишками, ютившимися ночью где попало: в траншеях, на вокзале, в парках. С ними мне было интереснее, чем дома или в школе, но я еще не знал, чем эти мальчишки занимаются, — только догадывался. К ним часто приходил какой-то дядька, рыжебородый, суетливый. Они его почему-то «Козлом» звали. Однажды «Козел» встретил меня на улице Баумана.
— Ну-ка, выбрось эту «дурку», — и сунул мне дамскую сумочку.
«Зачем, — думаю, — ее бросать. Лучше продам!» — Но только я от него отошел, кто-то больно схватил меня за плечо, и незнакомый голос властно произнес: «Стой, дай сюда сумку. Пойдем в милицию». Так я впервые оказался в милиции.
* * *
— Ага, попался, голубчик! Судить будем, — это были первые слова, которыми встретил меня усатый милиционер. Взяв лист бумаги, он начал писать.
