“Это животные для бедных, — произнес он. — Например, в районе Нью-Мехико местные жители используют одно и то же слово для козы и овцы”.
“Тоже мне восточный мудрец, — сказал Рудольфо, когда они спускались в лифте. — Из-за его болтовни у нас осталось совсем мало времени”.
Когда они сели в очередное такси, Рудольфо попросил разрешения позвонить. На другом конце был некто Флэннери, который недавно встречался с руководителем канцелярии иностранных дел.
“Он одобряет нас?” — поинтересовался Рудольфо.
“Он сделал это на дипломатическом языке, — ответил Флэннери и спросил: — Как обстоят дела с Ельциным?”
“Он недавно попал в аварию”.
“У меня такое чувство, что ГБ намерена разыграть балтийскую карту”.
“Это льет воду на нашу мельницу”.
“Только бы ему хватило смелости”.
“Bene, до послезавтра”, — и шеф выключил телефон.
“Как насчет одной „Марии“?” — протянул шеф водителю коробку с сигарами.
Эта карусель продолжалась три дня. Фабиан невольно удивлялся шефу. Ведь Рудольфо уже немолод. К вечеру он сильно уставал, глаза проваливались, лицо становилось еще более костлявым, а взгляд — пустым. Он говорил рассеянно, иногда его даже трудно было понять, порой Фабиану казалось, что во время его речи пластинку заедало на одном месте.
На третий вечер шеф был таким усталым, что только и мог насвистывать “Марсельезу”.
И его танцы, в которых он кружился у себя в номере, напоминали движения замученных участников танцевального марафона или лошадей, которые всю жизнь ходили по кругу, вращая жернова мельницы.
Но стоило ему оказаться в лучах прожекторов, перед камерой или на трибуне, как в нем пробуждался азарт сражения, его мысль фокусировалась, он становился остроумным, речь текла гладко, без повторов. Но что самое главное — его танцы снова делались функциональными и выражали невыразимое.
Ему сопутствовал успех. Их ближайшая цель — попасть на прием к президенту — с каждым часом становилась все реальнее.
Прием
Наконец свершилось! Президент согласился их принять. Эстонцы были приглашены в его резиденцию к двенадцати часам. Президент, соответственно регламенту, мог отвести им максимально двадцать минут, в течение которых эстонской делегации должна была представиться возможность выступить
с ходатайством о регистрации и рассказать о своих проблемах, начиная
с освободительной борьбы прошлых времен и заканчивая желанием присоединиться к НАТО.
Задуманного в качестве подарка Калевипоэга с мечом охранная служба затребовала еще накануне: исследовали с помощью рентгеновских лучей. Вдруг там запрятана бомба? Или какой-нибудь скрытый механизм, который оживит богатыря, и он начнет махать своим мечом и умерщвлять советников президента?
