“Это, конечно, замечательно, что ты решил подумать, — заявил шеф оптимистично. — Кстати, нет ли у тебя там гостей?”
“Нет, — соврал Фабиан, стараясь артикулировать так отчетливо, как только можно. — Я размышлял о жизни”.
“Это радует”, — ответил Рудольфо.
“Мне не нравится моя прежняя жизнь, — сказал Фабиан. — Я хотел бы прожить вторую половину жизни не так, как первую”.
“Это желание делает тебе честь”, — одобрил Рудольфо.
“До свидания, приятных сновидений”, — произнес Фабиан.
“Я со своей стороны желаю тебе исполнения приятных снов, — сказал Рудольфо. — Спокойной ночи”.
Они одновременно положили трубки. Фабиан тряхнул головой и попытался мысленно прокрутить последнюю фразу Рудольфо, стараясь проникнуть в ее суть.
Он посмотрел на Миранду, которая разглядывала его, подперев щеку рукой, как энтомолог какую-нибудь букашку или филателист почтовую марку. Видимо, ей не часто приходилось наблюдать такое поведение.
Фабиану пришла в голову идея. Он попросил Миранду ответить: “да” или “нет”.
Он не объяснил девушке, о чем идет речь.
Поскольку, хотя он и мечтал о жизненных переменах, все же не мог отказаться от желания поиграть с судьбой, пококетничать, как стареющая шлюха.
Даже в эту минуту он не хотел серьезно разбираться в том, как правильно поступить в этом случае.
Девушка сказала “да”.
“Что „да“?” — спросил Фабиан.
“Скажи „да“, если тебе что-то предлагают”, — ответила Миранда.
“Почему? А вдруг это какая-нибудь жуткая гадость?” — парировал Фабиан.
“Кто же в такое время предлагает какую-нибудь гадость?” — промурлыкала с упреком Миранда.
В эту минуту ее аргументация показалась Фабиану логичной.
Задним числом ему, конечно, было стыдно признаться, что такое важное решение было принято по такому недостойному критерию, как мурлыканье незнакомой Миранды. Это было почти то же самое, что русская рулетка. Если бы девушка сказала “нет”, то Фабиан тоже ответил бы шефу “нет”, продолжал пить — что из того, что он возжелал перемен.
А так он сразу перезвонил шефу и сообщил, что ему не нужно больше времени для размышлений, что он готов занять должность через неделю.
А юной особе он сказал, что они могли бы пожениться.
“Если уж перемены, то полные”, — подумал он при этом, кашлянул, поправил галстук и принял соответствующую государственному чиновнику и женатому человеку позу.
Порой, скользнув взглядом по своим коллегам, Фабиан с ужасом и в то же время с азартом думал, а что если и все остальные чиновники их канцелярии принесли свои порывы на алтарь отечества на основании таких же внезапных зигзагов мысли, как и он сам?
