Если бы Рамона смогла прочесть их откровенные мысли, она крайне возмутилась бы. Да чем она от них отличается? У нее разумная голова, ловкие руки, подвижный ум. Ее дед Фрэнк — самый настоящий мачо, и даже он говорил, что Рамона даст сто очков вперед любому парню! А тогда ей исполнилось всего пятнадцать. Неужели она не способна разобраться в железках и в переплетении проводов — синих, зеленых, красных? МЭК, который она водила каждое лето, гостя у Фрэнка, слушался ее, как пони, на котором она каталась в раннем детстве. Он и теперь слушается ее.
Рамоне не сразу довелось узнать о том, что мужское сообщество не принимает женщин. Гай, а потом и Патрик не только не отторгали ее, они требовали от нее ежеминутного присутствия в своей мужской компании.
Но прошли годы, Патрик перестал нуждаться в материнской опеке, а Гай становился все более успешным бизнесменом, который мало времени проводит дома и не делится с женой мелочами. Рамона улавливала что-то из разговоров Гая по телефону, из его бесед с коллегами во время разных приемов, на которые они ходили.
Но Гая она любила всегда, с самой первой минуты знакомства. Как и он ее. Рамона не сомневалась в этом, и все годы, прожитые вместе с ним, являлись тому подтверждением. Ей не в чем было обвинить Гая. Чем больше Рамона думала о прошедшей жизни, тем больше уверялась в том, что причину следует искать в себе.
Рамона бродила по дому без сна, мерила шагами гостиную, коридор, галерею, кухню, в которой она знала наизусть все мелочи и которая всегда радовала ее.
Правда, с некоторых пор кухня начала ее раздражать. Глядя на бесчисленные блестящие вещицы — сбивалки, мялки, чистилки, резалки, как называла она кухонные принадлежности, не удостаивая каждую собственного законного имени, — Рамона казалась себе сорокой, которая подхватывает все, что блестит, и тащит в дом, чтобы потом мучительно заставлять себя всем этим пользоваться.
Так что же — это и есть основные инструменты ее жизни? Жизни, в которой она собиралась иметь дело с гаечными ключами, с колесами, с приборами, со скоростями, с дорогами, с переговорами, с подписанными контрактами?
— Наша Рамона — самый настоящий механик, — хвалил ее дедушка, когда она починила его мотоцикл. Тогда ей было лет пятнадцать, и родители отправили ее на все лето к деду. — Подумать только, даже наш хваленый местный мастер не разобрался в электрике! — Фрэнк покачал головой, усаживаясь в седло и включая фары. — Сегодня ночью я наконец поеду на дальнюю плантацию агавы, посмотрю, как там трудятся летучие мыши над ее цветками.
