Немцы воевали хорошо. Они и нас выучили. Как учат неумеющего плавать, бросая его в воду. Мы же не только «выплыли», но и обогнали их. Как же все-таки получилось, что нам удалось их победить? Не претендуя на всеобъемлющий анализ, некоторые мысли на этот счет позволю себе высказать. Можно выделить несколько основных факторов и рассмотреть их в динамике.
Боевой дух. С самого начала он у нас был на достаточно высоком уровне. Однако его одного мало. В условиях существовавшего вначале общего превосходства противника это означало, что мы воевали в основном за счет собственной крови. Огромные жертвы были понесены именно в начальный период войны. Но что существенно — ни тяжесть поражений, ни горечь отступлений не сломили нас. Наш боевой дух не ослабевал, он закалялся, крепчал. Даже тогда в Сталинграде, сидя на крутом обрыве над Волгой (дальше — некуда!), мы не сомневались, что можем и должны победить. Потому, что воевали за правое дело. Потому, что были едины в своем стремлении одолеть врага.
Поначалу у немцев тоже был. хороший боевой настрой. Они воевали во имя казавшихся столь привлекательными для них идей: утверждения расового господства, завоевания «жизненного пространства» на востоке (Drang nach Osten). Эти идеи подкреплялись легкими или, во всяким случае, быстрыми победами на западе. Проповедываемый Гитлером «блицкриг» действительно удавался. Но потом все изменилось. О каком арийском превосходстве могла идти речь, если им приходилось под нашим натиском постоянно отступать! Немцы вынуждены были признать, что мы воюем ничуть не хуже их. Немецкий боевой дух, воля к победе пошли на убыль. Уже не было той ожесточенности в бою, что раньше, когда, даже оставшись в одиночестве, немецкий солдат отстреливался до последнего патрона. Все чаще чуть что — руки кверху и «Гитлер капут».
Элементы тактики. Одним из важнейших элементов наступательной стратегии в этой войне являлось осуществление глубоких прорывов с последующим окружением и разгромом крупных сил противника. Особенностью же немецкой тактики при этом было то, что они хорошо предохраняли, обеспечивали свои даже сильно растянутые фланги. И на это отвлекались довольно значительные силы. В самом начале войны, когда мы находились на Днестре, противник, прорвавшись на нашем левом (как, впрочем, чуть позже и на правом) фланге узкой, шириной в несколько километров полосой далеко вклинился в наши позиции. Была поставлена задача отрубить, отрезать этот клин. Попытались наступать в, казалось бы, вполне подходящем месте. И ничего не получилось. Были встречены сильным не только пулеметным, но и артиллерийско-минометным огнем. Втягиваться в затяжное сражение было нельзя, ловушка могла захлопнуться. И мы вынуждены были отказаться от своих намерений. Немцы придерживались такой тактики неизменно. Когда в 42-м они форсировали Дон в районе Калача и в тот же день вышли к Волге, наши предприняли попытки наступать в междуречьи с севера. Очевидной целью было отрезать прорвавшегося к Сталинграду противника. Кажется, были у нас там и неплохие силы. Но успеха не добились. Немцы организовали крепкую оборону по всему фронту, используя частично и заранее подготовленные нами же рубежи. В принципе они действовали вроде правильно. Однако, думаю, если бы немцы не распыляли своих сил, их успех мог бы быть еще более серьезным. Тогда, в Сталинграде, вероятно, они могли бы сразу захватить значительную часть, если не весь город. У нас оставались там в основном тыловые части. Главные силы были выведены на разных направлениях за пределы города.
