Затем все сразу направляющие ролики, удерживающие платформу на месте, выскользнули из пазов, платформа задрожала и упала. Рафена оторвало от поручня, он кувырком полетел по палубе, ударяясь о квадраты тяжелых резервуаров. Палуба вибрировала как кожа барабана, Рафен не мог обрести равновесие или встать на ноги.
Он чувствовал головокружение от безумного падения, мимо мелькали росчерки огней тревоги пока они быстро падали в глубины Регио. Он видел, как дико крутиться счетчик этажей, деревянные планки вращалась внутри медного корпуса, двигаясь столь быстро, что он не успевал увидеть значения.
Автономные тормоза наконец-то включились, но казалось, что они не замедляют падение. Вместо этого они высекали огромные фонтаны желтых искр из дымящихся роликов и горящая вонь опаленного металла забила обоняние Рафена. Платформа пробивала древние барьерные плиты, возведенные чтоб запечатать нижние уровни, уничтожая их своим безумным падением. Какая-то часть разума Кровавого Ангела удивлялась - насколько глубоко простирается комплекс? Свет индикатора погас, последний вращающийся диск оторвался, и платформа упала в черную бездну. Затем последовал удар. Рафена подбросило, он летел по воздуху, кувыркаясь вместе с осколками разбитого металла. Его голова ударилась о стенки шлема, и он милосердно погрузился в другую тьму.
Ему снился стекающий по лицу дождь.
Рафену снился разрушенный кафедральный собор на планете-мавзолее, под плачущим небом, которое разрезали идеальные копья света. Ему снилось падение без движения, в тени и боль. Запах крови медленно вернул его в сознание. Его щека была влажной, и он чувствовал как собирается жидкость. Рафен моргнул, просматривая видимые глифы, которые находились в поле его зрения. Его шлем был поврежден, как и некоторые силовые приводы в ногах, но защита из керамита и стали, которая окружала его, приняла на себя главный удар.
Он проверил себя на предмет ранений. Несколько небольших переломов, контузия и прочее, вещи, которые были бы смертельными для обыкновенного человека, и которые всего лишь досадная помеха для космодесантника. Рафен сел и огляделся. Целеуказатель, встроенный в его шлем не функционировал, так что с сердитым ворчанием он снял его и прикрепил к поясу. Влага на его лице была кровью из ран на голове, которая в этот момент сворачивалась, когда созданные генной инженерией клетки имплантанта Ларрамана обрабатывали раны. Он смахнул излишнюю жидкость и уставился в темноту, отодвигая упавшие на него балки искореженного металла.
