Потом мама ушла. Лотта и Миа Мария стали играть с Виолой Линнеа, а Юнас сидел на полу и читал старые еженедельные газеты.
- Разве здесь не весело, Миа Мария? - спросила Лотта.
- Да, лучшего игрушечного домика на свете нет, - ответила Миа Мария.
- Это мой дом, а вовсе не игрушечный домик, - сказала Лотта.
Тут кто-то снова поднялся по лестнице, и это был папа.
- Ой-ой-ой, какое несчастье! - причитал папа. - В городе ходят слухи, будто ты переехала. Это правда, Лотта?
Лотта кивнула:
- Ага, я переехала!
- Тогда я знаю кое-кого, кто будет плакать вечером, и это твой бедный папа. Подумать только, я приду вечером в детскую пожелать своим детям спокойной ночи, а одна кроватка окажется пустой. Лотты нет!
- Ничего не поделаешь! - сказала Лотта, хотя ей было жалко папу, да, очень жалко!
- Ну что ж, вероятно, ничего не поделаешь, - сказал папа. - Но Юнасу и Миа Марии придется все равно идти сейчас домой и есть мясные фрикадельки и абрикосовый компот.
Папа, Юнас и Миа Мария собрались уходить.
- Тогда до свидания, малышка Лотта, - уходя, сказал папа.
- Тогда до свидания, - ответила Лотта.
- Привет! - сказали Юнас и Миа Мария.
- Привет! - ответила Лотта.
"...И НОЧЬЮ СТОЮ ТАМ ОДНА У ОКОШКА..."
Потом Лотта была одна. Тетушка Берг принесла ей обед. Лотта подняла наверх корзину, и там снова лежали бутылочка лимонада, и две соломинки, и холодная свиная фрикаделька.
- Не хуже, чем у Нюманов, - сказала Лотта своему Бамсе.
Когда она поела, она снова вытерла пыль со своей мебели. Затем, стоя у окошка, смотрела в сад Нюманов. Юн ас и Миа Мария играли там с папой в крокет. Все яблоневые деревья цвели, и Лотте казалось, что они похожи на большие букеты. Это было так красиво!
- Играть в крокет - весело, - сказала Лотта своему Бамсе. - Хотя и не так весело, как иметь свое собственное домашнее козяйство.
Вскоре начало смеркаться. Тогда папа, Юнас и Миа Мария пошли в свой дом желтого цвета. Лотта вздохнула. Смотреть было больше не на что.
Она долго еще выглядывала из окошка, а тем временем с хлам-чердаком тетушки Берг случилось нечто неожиданное для Лотты. Там стало совершенно темно, и, обернувшись, она это увидела. Мрак сгустился в углах, он лежал там черным покровом. И он подползал все ближе к комнате Лотты, так что скоро осталось всего лишь одно маленькое пятнышко у окошка.
