Кейт был готов ко всему.
- Потому что... - начал он, словно собираясь с мыслями. - Видите ли, Мак-Довель, я сейчас нахожусь в весьма щекотливом положении. Вы должны понять меня и не заставлять говорить больше, чем я могу и смею. Менее всего мисс Киркстон хотела бы посвящать вас во все свои неприятности. Она признается во всем, как только выяснятся первые результаты ее победы. Может быть, тут сказывается ее деликатность, - трудно сказать. Женщина всегда остается женщиной. Она не может рассказать о том, что смущает ее, что заставляет ее стыдиться, человеку, которого она уважает больше, чем всех остальных людей. Она должна сама во всем убедиться, все выяснить и лишь после этого поделится с вами своими переживаниями и рассеет все ваши подозрения. Скажу вам прямо, Мак-Довель, будь я на вашем месте, я определенно гордился бы таким отношением.
Мак-Довель на минуту отвернулся, и Кейт видел, как напряглись мускулы на его шее.
- Может быть, Дервент, вы догадались, а может быть, и просто поняли, в чем дело, - сказал он, все еще стоя лицом к окну. - Надеюсь, конечно, что она этого никогда не узнает... Я слишком стар, стар настолько, что гожусь ей в отцы. Тем не менее я взял себе право следить за ней и не допускать, чтобы кто-либо обидел ее.
Он снова сжал кулаки, а Кейт, стоя позади него, произнес самым сладким голосом:
- У меня такое впечатление, что вы в состоянии поступить точно так же, как когда-то поступил Джон Кейт, который мстил за своего обиженного и замученного отца. И ввиду того, что закон вовсе не всегда знает все, возможен такой случай, что Смит найдет оправдательные для себя аргументы. Но до тех пор, пока она по собственной воле не придет к вам - я говорю о мисс Киркстон, - пока она не придет к вам с сияющими от радости глазами и не поведает вам своей тайны, вы морально обязаны вести себя с ней так, как будто бы вы ничего не видели, ничего не слышали и ни о чем не догадываетесь. Сделайте так, Мак-Довель, а все остальное предоставьте мне!
Кейт удалился, оставив инспектора по-прежнему лицом к окну. Он был убежден, что если ему понадобится ждать Смита целую вечность, то он будет терпеливо ждать до последней минуты и, чувствуя занесенный над головой дамоклов меч, не откажется от намеченного плана, какими бы осложнениями это ему ни угрожало. Правда, он надеялся, что отказ Мириам Киркстон посвятить его в свою тайну и сообщить хотя бы самые незначительные факты превратит симпатию Мэри к ней в полное равнодушие, если не в неприязнь. В этом отношении он должен был разочароваться. Мэри-Джозефина настояла на том, чтобы они пригласили мисс Киркстон на обед в один из ближайших дней. Приглашение было сделано, было принято, и после этого Кейт проникся убеждением, что между обеими девушками произошло нечто такое, чего он не мог ни отгадать, ни изменить. Сознавая это, он покорился неизбежности. Ему оставалось только ждать Смита.
