— Могу замолчать. Мое дело десятое, — вдруг поостыла Ирина. — А ты съезди, съезди.
— Подумаю.
— Пойду обратно — заверну за туеском. Далеко ли тут до нас, забежала бы когда, а то и Сашку турнула бы. Молока, творожку, яичек или еще что… У нас же все есть. Свои же мы.
— Я и так в неоплатном долгу перед тобой, Ира, перед всем колхозом. Спасибо.
— Хватит тебе считаться…
О Василии они больше не обмолвились ни словом.
* * *
Ольга так и решила — лучше ей съездить в Минск.
Пришел Виктор — словно услышал, что она недавно думала о нем.
Он уже знал, что у нее нашелся муж, и был задумчив. От поездки не отговаривал. Даже советовал захватить с собой Сашу — пускай отец знает, что его сыну уже четырнадцать лет. И во всех словах — никакой корысти, только забота о ней, о ее покое. Просил известить из Минска обо всем телеграммой или хотя бы открыткой, чтобы ему не волноваться за нее. Она поняла, какого содержания станет ждать весточку Виктор: с ним ли она будет или с мужем? Хотя он старался казаться спокойным, но по тому, как глядел безотрывно и грустно в глаза ей, словно пытаясь разгадать ее решение, Ольга понимала: он очень страдает, будто прощается с нею.
А ночью, когда Саша уснул, она все снова передумала одна. Вся ее жизнь — и довоенная и позже — прошла перед нею, словно в большом-большом кинофильме: и беззаботная юность, и Вася, и страшное июньское утро на погранзаставе, и муки в лесу в бомбежку, и будка путевого обходчика, и весь путь к приютившим ее родным Ирины, и слезы по Васе, бесконечные, безнадежные розыски. Только не могла она представить в думах ничего ясного про нынешнего Василия. Даже с лица он был для нее тем, прежним. Ольга не смогла думать о нем плохо, сердито. Она верила, что, если бы Василий знал, где она, непременно приехал бы к ней. И он, думала она, может, теперь тоже узнал про нее, может, и ему сообщили ее адрес, и он тоже собирается ехать… А вдруг они разминутся? Значит, им с Сашей надо спешить.
Эта мысль вытеснила все другие.
Ольга лишь под утро ненадолго забылась неспокойным сном.
* * *
В Минске Ольга никогда не бывала. И приведись ей приехать туда обыкновенной туристкой, она на каждом шагу любовалась бы столицей Белоруссии. Но так как появилась там с единственной целью скорее найти своего Василия, в жизнь и смерть которого она то верила, то не верила, ее внимание ничто не останавливало, кроме названия улиц: среди них она искала одну, знакомую ей из бумажки военкомата.
