Вера Антоновна всплеснула руками и тоненько закричала:
—Да что ж это за несчастье-то, а? Да как же тебя туда занесло, а? Да кто ж тебе разрешил на полках лазить, а?
—Я не лазила,— затравленно огрызнулась Тамара.
Ей хотелось провалиться сквозь землю: на пороге появились Петя с Электроном. Одновременно. Как сговорились. Первый смотрел сочувственно, второй — ну и гад же! — равнодушно.
Вера Антоновна визгливо возмутилась:
—Да как же не лазила?!
—Не лазила,— твердо заявила Тамара и сцепила руки за спиной.
Петя бросился на колени и принялся перебирать осколки. Потом поднял на Тамару глаза и расстроено сказал:
—Склеить вряд ли удастся.
Вера Антоновна покраснела еще больше, но высказаться не успела. За ее спиной появилась Софи и раздраженно бросила:
—Довольно. Просто убери.
Чем моментально прекратила разбирательство.
* * *
После обеда сбежать из дома не удалось: пошел дождь. Противный, с ветром, словно на улице стоял не июнь, а ноябрь.
Тамара как потерянная бродила по квартире, не зная чем заняться. Если бы Динка не связывала рук, она бы наплевала на дождь и ушла в город. Не сахарная, не размокла бы. И зонт можно в любом магазине купить.
Не взять зонта в Питер!
Лелькино легкомыслие заразно, она давно подозревала.
Тамара удрученно вздохнула: не бросать же Динку на чужих. Как и Крыса. Мало ли что выкинет эта парочка, оставшись без присмотра.
Впрочем, племянница сейчас занята. Софья Ильинична простила ее. Или нет? Во всяком случае, слово Софи сдержала. Вера Антоновна после обеда принесла Динке в комнату три большие коробки, оклеенные яркой цветной бумагой. С игрушками.
Но боже мой — с каким каменным лицом! И вместо губ — побелевшая узкая полоска.
Так что Динка упоенно роется в предоставленных сокровищах. А Крыс топчется рядом и с любопытством наблюдает.
Выслушивать восторженные комментарии племянницы Тамаре не хотелось, вот она и ушла. И теперь пыталась придумать чем заняться.
Читать совершенно не хотелось. Библиотека у Софьи Ильиничны огромная, но на полках в основном классика, абсолютно ничего легкого — ни современных детективов, ни женских романов, ни публицистики. А ни на что серьезное Тамара сейчас не способна, настроение не то.
Компьютера в этом доме нет, телевизор — Лелька почему-то называет его «жвачником» — Тамара не любила. Старых фильмов сегодня по программе не было, сериалы же Тамара буквально ненавидела: они безжалостно сжирали время и привязывали к экрану.
Зависимости от чего-либо Тамара не терпела. А уж от пластиковой коробки, набитой печатными платами, тем более.
