Аригос не появлялся в зале Лидера с тех самых пор, когда вместе с собратьями сбежал из Нексуса, оставив Малигоса на расправу Королеве. И сейчас в какой-то момент Аригос решил, что, подняв глаза, вновь увидит массивную сапфировую фигуру отца, как заведенного летающего по кругу. А ведь уже тогда было заметно его безумие, даже в этом однообразном полете — так драконы не летают. Почему же не только Аригос, но и опытный Старейшина Залиарос предпочитал закрывать глаза на опасные решения Малигоса, на его состояние?
Не поднимая глаз, Аригос остановился в центре, как и напутствовал Старейшина. Тишина обволокла Нексус, и казалось было слышно, как трещит мороз за его стенами.
— Назови свое имя! — прогрохотал Кейерос, глава бирюзового рода, самый древний из всех драконов Синей стаи.
При каждом удобном случае, лишь приметив нового слушателя, Кейерос пускался в воспоминания о своем участии в трагической для всей Синей стае войне Древних. Аригос знал эти рассказы наизусть и всегда предпочитал держаться, как можно дальше от Древнего Старейшины, но никогда раньше он и не подозревал у Кейероса голос такой силы.
Аригос назвался. Но ничего не произошло.
Спустя мгновение, Аригос густо покраснел и перекинулся в дракона. Конечно, голос в его смертном обличии был ничтожно слаб для огромного пространства Нексуса. Уже в драконьем облике Аригос вновь назвал свое имя. Кейерос кивнул, но что он говорил дальше, Аригос не слышал. Взгляды десятка собратьев буквально вдавили его в мрамор, не позволяя сдвинуться или даже вздохнуть. А Фреймос, в которого Аригос вцепился, как клещ, взглядом лишь на секунду не сдержался и закатил глаза. И этого было достаточно.
Зачем он стоит здесь? Кому и что он хочет доказать? Благоговейно притихшее общество, преисполненные достоинством Старейшины — все, что окружало Аригоса, надоело ему так же внезапно, как и щекотливое положение, наступившее после объяснения с Тиригосой. Его настроение всегда очень быстро менялось — от эйфории к лени за доли секунды.
Аригос отвел свои почти бесцветные глаза и уставился куда-то поверх крыльев Фреймоса. Как раз туда, где на маленьком бирюзовом круге, окруженная сестрами, стояла Тиригоса. Он жадно ловил до этого дня ее взгляд, искал в выражении ее лица ответы на мучавшие его вопросы и прекрасно знал, что никогда раньше она не смотрела на него так, как сейчас. Бирюза в глазах Тиригосы отливала восхищением.
Поймав взгляд Аригоса, Тиригоса повела себя так, как поступают все женщины, знающие о том, что на них смотрят. Сделала вид, что не заметила этого. Без особой надобности она повернулась к сестре, ослепительно ей улыбнулась и будто бы случайно раскрыла изящные, отливающие бирюзой, крылья. Вечером она будет повторять: «Вы видели? Видели, как он на меня смотрел? Бедный Аригос, никак не может меня забыть». Ее восхищение предназначалось в первую очередь себе, сумевшей покорить сердце будущего Лидера Синей стаи.
