Прежде, чем Максим смог ответить, вошли остальные члены семьи. Когда все сели, Ян поднялся. Одну за другой вырвал фотографии из журнала.
— Смотри, Анна, — вот, что мы с тобой породили. Сказки.
Он подошел к камину, бросил все изображения своей дочери в огонь и смотрел на них, пока не догорел последний кусочек.
— Надежды стариков обращаются в дым, чтобы молодежь из него строила свои собственные воздушные замки.
Ян взял нож для мяса со стола. И прежде чем вонзить его в ростбиф, закрыл глаза и произнес молитву:
— Господь, благослави эту трапезу и храни женщину, что я люблю, и странных существ, волею судеб появившихся из нее на свет. Аминь.
Ааокоон борется с резиновым змеем. Мужчина в золотом трико заканчивает свое выступление.
— Настоящий художник, — растроганно говорит хозяин траттории, положив на стол счет. — В свое время он был мировой знаменитостью. Тело Апполона. Изображал античных героев без страховочной сетки. На раскачивающейся трапеции, под куполом цирка. Кроме него, никто не мог такого. Теперь он слишком стар, чтобы летать, но позы принимать может по-прежнему.
— Впечатляет, — говорит Гала.
Ей действительно понравилось. Она растрогана, но хозяин не верит. Обиженно пожимает плечами и забирает деньги из блюдечка.
— Рыба, выброшенная на берег, хватает воздух ртом. Или ему и от этого отказаться?
За развлечение приходится дорого платить. Наценка такая огромная, что Максиму с Галой, чтобы рассчитаться, приходится выгрести последние телефонные жетончики. У них не остается ни лиры даже на автобус, ну и что? Это Рим. Их надули, но ночь теплая. Довольные, они сворачивают на первую попавшуюся улочку, ведущую к Тибру. Гала смотрит вверх и видит табличку с названием улицы. Как раз вовремя. Она успевает ее прочитать, прежде чем гаснет свет. На этой улице, в близлежащих к ней и, похоже, во всем районе.
Я всегда говорю правду, но кто хочет в нее верить? Всю жизнь я слышу о себе, что я преувеличиваю, тогда как я показываю исключительно то, что вижу. Люди смеются и пожимают плечами, словно я шучу. Они недоверчиво качают головой только потому, что сами не замечают взаимосвязи событий в своей повседневной жизни. Не могут или не хотят? Мою действительность они называют фантазией. Долгое время меня это волновало, но теперь я вижу, что волноваться нечего. Они не видят того, что вижу я. Мы слушаем одно и то же радио, но мой приемник иначе настроен. Я вижу и слышу не то, что они, но это не менее правдиво. Более того, идя людям навстречу, я всегда все старался смягчить. На самом деле в людях гораздо больше гротеска, чем я изображаю, а то, что с ними происходит, еще фантастичнее и невероятней. Но они не хотят верить.
