Пока раздавали травку, Максим задумался, будет ли он курить вместе со всеми. Это бы вписалось в его представление большой жизни, где полно запретных удовольствий и удовлетворенных желаний, если бы люди, которых он до сих пор видел курящими травку, не казались ему такими убогими. Они курили не потому, что хотели изведать что-то неизведанное, как он, а потому, что потеряли всякую надежду, что в их жизни еще будет что-то неизведанное. Именно так, причмокивая, и лежал Манекен № 2. Он наслаждался вяло и скучно. Он передал косяк Гале. Она взяла его и принялась изучать сквозь прищуренные ресницы, словно не хотела сдаваться без борьбы. Затем она сложила свои огненно-красные губы в трубочку, затянулась и закрыла глаза. Потом отдала косяк Максиму и, глядя ему в глаза, открыла рот и выпустила кольцо дыма.
Максим играл свою роль как можно лучше. Он никогда раньше не курил, поэтому последовала обычная комедия: он втянул в себя дым, задержал его внутри, закашлялся и хотел скрыть, что задыхается, но после четвертой или пятой затяжки дело пошло лучше.
Он задержал дыхание, пока Гала на него не посмотрела. Тогда он открыл рот, как она минуту назад. Вскоре она, казалось, растворилась в дыму, который он выдыхал.
Он очнулся оттого, что его трясла Гала. Настойчиво. В углу парочка, до этого тискавшая друг друга, поспешно искала свою одежду, а потом выбежала наружу. Манекен № 2 прыгал туда-сюда по подушкам.
— Какой идиот открыл окно?.- кричал он, выливая ведро воды на кусок тюля, охваченного огнем. От сквозняка одна из штор оказалась слишком близко к горшочку с благовониями. Полька заметила это первой и хотела потушить огонь своим виски. В конце концов ей пришлось пожертвовать шубкой, и Манекен № 2 набросил ее на тлеющие подушки. Ему удалось остановить пожар, но праздничного настроения как не бывало.
Когда Максим с Галой оказались внизу в переулке, он понял, что на этот раз не успевает даже на ночной автобус. Гала побежала в противоположную сторону в конец переулка, к воде. Она встала на мостки и несколько раз глубоко вздохнула.
— У меня кружится голова, — сказала она. — Мне нужно лечь.
— Зря мы накурились.
Он обнял ее за плечи. Его испугало, как резко исчезла улыбка, всегда сиявшая у нее на лице. Она зашаталась и схватилась за него.
— Я отвезу тебя домой, — сказал он, хотя видел, что уже было слишком поздно.
— Это не из-за курения.
Гала внезапно осела, а потом легла во весь рост на досках. Максим огляделся, словно ждал чьих-то указаний. Низко над водой дул пронизывающий влажный ветер. На Гале была тонкая юбка и футболка без рукавов. Максим сел рядом с ней.
