— Легка ли была твоя дорога, о Вождь Вождей? — дождавшись, пока берз усядется на скрещенные ноги и пристроит рядом с бедром свою саблю, учтиво спросил шаман. И, не дав Алвану вымолвить и слова, добавил: — Ты пришел просить моего совета, о Вождь Вождей?
«Удивляй врага — и обязательно победишь…» — мысленно повторил берз понравившуюся ему фразу белолицего лайши. И, следуя полученному совету, ослепительно улыбнулся: — Нет, о Голос Отца Ерзидов! Я пришел сообщить тебе печальную новость…
«Если ты будешь серьезен, то он может и не обратить внимания на твои слова…» — предупреждал лайши. Так оно и получилось: сказанные Алваном слова еще помнили тепло его губ, а верховный шаман уже щурил холодные, как дыхание зимы, глаза. И перебирал пальцами вырезанные из человеческих костей четки:
— Печальную?
— Да, орс-алуг!
— Хм… Я тебя слушаю, берз!
— Сегодня на рассвете ушел во Тьму верный слуга Субэдэ-бали, алуг Кирто, сын Ватана. Его седьмая жена, огненноокая Этири, дочь Шудвара, оказалась слишком пылкой для него… Я скорблю вместе с тобой, о Голос Отца Ерзидов…
«Смотри не в глаза, а на руки — когда Шакраз чему-то радуется, он оттопыривает большой палец правой руки и прижимает его к бедру. Не обрадоваться смерти своего заклятого врага он не сможет. Так же, как и не понять, что эта смерть — не случайна… Поэтому, когда ты увидишь этот знак, выжди десять ударов сердца, и, если он не заговорит, продолжай сам…»
Рука орс-алуга дрогнула, сдвинулась с места… и со скоростью атакующей веретенки метнулась к правой ноге…
«Откуда он все это знает?» — ошарашенно спросил себя Алван. И принялся считать удары сердца. — «Один… два… три…»
Считать до десяти ему не пришлось — обдумав новость за считанные мгновения, Верховный шаман задумчиво уставился на берза. И негромко спросил:
— Ты… в этом уверен, о Вождь Вождей? Я не слышу голосов плакальщиц. И не припоминаю, чтобы над юртами рода Маалоев реяли черные полотнища…
— Уверен, о Голос Отца Ерзидов… Субэдэ-бали наслал на меня вещий сон…
«После этих слов он поймет все то, что ты не досказал… Особенно, если ты снова улыбнешься…» — мысленно повторил себе Алван. И искривил губы в ехидной усмешке.
Старик еле заметно раздул ноздри. А потом сокрушенно вздохнул:
— Что ж, пусть его посмертие будет таким же сладким, как прожитая им жизнь…
— Ойра! — поняв, что орс-алуг ему поверил, берз облегченно перевел дух. Потом выдержал паузу и продолжил: — У меня есть одна просьба…
«Нахмурится. Начнет думать, чего ты хочешь получить в обмен на оказанную ему услугу. Потом решит, что кровь на твоих руках — достаточное доказательство верности данному ему слову, и нехотя предложит тебе говорить…»
