— Внизу подожду, — сообщил он нарочито беззаботным голосом, нажимая кнопку лифта.
— Это ты, Антоша?
В настенном зеркале медленно, слабыми рывками, плыл темный надломленный силуэт с выставленным книзу щупальцем тонкой серебристой палки. Старуха в вишневом байковом халате. Дверь наконец захлопнулась.
— Вы совсем, что ли?! Вам самим не воняет?! — орал Антон Григорьевич.
Пришел лифт, и Мальников спустился вниз.
Отношения с Антоном Григорьевичем сложились гладкие, но крайне отстраненные. Словно это Мальников когда-то опрометчиво испортил при нем воздух, и Антон Григорьевич рад бы, да не может этого забыть. Шеф-повар догадывался: не что иное, как мужланское вторжение туда, куда не следовало, лишило его подлинного расположения главрежа.
— Наконец-то! — крикнул Антон Григорьевич, когда увешанный гирляндами электрических и водных счетчиков Сережа ввалился в зимний сад.
Алла поднялась, плечисто встала позади начальника.
— Трубы через час-полтора обещали подвезти, — Сережа запыхался.
Проворчав: “Нужно выезжать заблаговременно”, — главреж оторвался от клумбы и подошел к Сергею, который тем временем вытер пот и развернулся лицом к собравшимся.
— Значит так! — начал Антон Григорьевич. — Рейтинг упал, — он прервался, заглянул в распечатку. — Еще на девять пунктов. Начинать финальный тур с таких показателей недопустимо. Решено убавить абстрактное… всяких там красных и белых, диктатур-демократий… и дать побольше животрепещущего. Актуального. Сворачиваем “Вопрос эпохи”, будем выправлять рейтинг за счет “Кризиса”. Для “Кризиса” выбрали коммуналку. Воришки из ЖЭКа, завышенные тарифы, ну и так далее… побольше нерва, главное.
Антон Григорьевич встал рядом с Сережей, пощупал один, другой счетчик. Стоящий на вытяжку реквизитор старательно вживался в образ доброй мультяшной елки, демонстрирующей свой праздничный наряд пришедшей на праздник ребятне.
— Пусть теперь проявят себя в дебатах о лифтах и отоплении, — продолжил Антон Григорьевич.
Мысли Мальникова сбивались, норовили ускользнуть к милым воспоминаниям.
— Кофе, мой господин! — тихо говорит Влада над самой его головой.
В то утро он собрался встать пораньше, вместе с ней. Но никак не мог оторваться от подушки. Влада принесла ему кофе в постель.
— Уже встаю, — он смачно потянулся.
Приоткрыл глаза — Влада сидела на коленях, вытянув перед собой блюдце с дымящейся чашкой. Она была в махровом халате. Халат распахнулся, влажная грудь выглянула наружу.
