— Какая чудовищная жестокость! — прохрипел Саладин.
— Этот Кот нам еще пригодится, — весело сказал Папа. — Я сохраню ему жизнь, если только он даст мне Священную клятву, что однажды выполнит мою просьбу, какой бы она ни была.
— Ваше святейшество, как добрый христианин я готов выполнить любой ваш приказ и тем более просьбу, — начал обрадованный Кот, — но, давая Священную клятву, я бы хотел быть уверенным, что просьба эта не нанесет вреда здоровью моих ближайших родственников.
— Можешь быть в этом уверен, — сказал Папа.
— Тогда я клянусь! — торжественно произнес Саладин.
— Вот и прекрасно, — добрая улыбка вдруг сошла с лица Папы. — А теперь вон отсюда, любопытная тварь! И если еще раз я увижу тебя в этой комнате, то поступлю с тобой так же, как мой воспитанник император Фридрих!
С этими словами Папа выпустил Саладина. Кот, прижав уши, пулей подлетел к двери, которая сама собой приоткрылась и выпустила его наружу.
— Ну, слава всему святому, мсье Саладин нашелся! — воскликнул Тиан Обержин, когда на него налетел перепуганный Кот. — Прошу вас, скорее приступим к трапезе! Моцарелла вот-вот застынет!
Они находились в просторном помещении без окон. Покинув папские покои, Кот промчался несколько пролетов по лестнице и попал в полутемный зал, где его и заключил в свои объятия довольный повар. В неровном свете факелов Кот различил фигуры Робина и Бабушки, имевших крайне взволнованный вид. Они приветствовали появление Кота радостными криками, а Бабушка сразу заставила Саладина надеть пуховую куртку.
— Может быть, мы поднимемся на корабль? — спросил Кот у раскрасневшегося повара, который, не обращая ни на кого внимания расстелил на каменной скамье белоснежную скатерть, и принялся раскладывать по тарелкам скьяффони.
— Это совершенно невозможно! — категорически отверг его предложение Тиан Обержин.
— Ох-ох-ох! — простонал Кот. — Сейчас сюда выйдет Легат Пелагий, и с меня живьем снимут шкуру!
— Он нас не увидит, — беспечно отозвался Робин, пробуя пасту. — Лучше расскажи, Котуся, что ты там видел и слышал.
Бабушка тоже была не в восторге от трапезы на каменной скамье. Она вытащила из своего мешка четыре теплых полу-пальто на меху и постелила их на холодные камни. Робин, Кот и Тиан Обержин сели сверху.
— Я услышал, — с набитым ртом сказал Саладин, — что император Фридрих Гогенштауфен в молодости приказал отрубить хвост своему дворцовому коту, только чтобы убедиться, что без хвоста кот не сможет приземлиться на все четыре лапы!
