Ему хотелось сказать: «Так пошли его к багнику лысому! Ты девка красивая, невеста завидная, рано или поздно сыщешь парня по сердцу». Но какое ему дело до только-только заневестившейся дурехи, которая пока и сама толком не знает, чего ей хочется? Может, и вправду — слюбится…
— А недруги у тебя есть? — Спросил он.
— Откуда? — Неподдельно удивилась она.
Он пожал плечами.
— Мало ли откуда. Женихов у подружек не отбивала? Может, хвалилась чем — да позавидовали?
Она надолго задумалась, потом решительно покачала головой — нет.
— Ну ладно. — Буркнул он, прекращая расспросы. Авось на месте сумеет разобраться — кому и чем не угодила доверчивая дуреха.
Шорох листьев предостерег, насторожил его, заставив повернуть голову.
Крупный серый волк, наполовину укрытый тенью, пошатываясь на негнущихся лапах и гортанно, бессмысленно рыча, в упор смотрел на ведьмаря, не узнавая. В углах пасти пузырилась густая белая пена, хлопьями стекая на мокрую грудь.
«Вожак… Да как же его угораздило? — С неподдельным огорчением подумал он. — Зачем он подпустил к себе волкодлака? Защищал подругу? Волчат? Или просто стакнулись на лесной тропе?».
Он давно знал этого матерого, умного, полуседого волчару. Знал его стаю — самую большую и удачливую в этих краях. Знал любопытную, ясноглазую самку и ее сеголетний выводок, неуверенно пробующий голоса под растущей луной. Знал и искренне сожалел о том, что ему предстояло сделать. От укуса волкодлака нет спасения ни человеку, ни зверю и, наверное, старый волк это понял, убежав прочь от стаи, от той, кто была ему дорога, прежде чем застелет глаза пеленой необузданной ярости, что заставляет бешеного зверя кидаться на всех без разбору, пока не качнутся, выравниваясь, вселенские весы, остановленные недрогнувшей рукой.
Он принял волка в последнем его прыжке, беззвучно погрузив меч под грудную клетку, и Вожак содрогнулся, повесил голову, вздохнул в последний раз и умер. Ведьмарь, отшатнувшись, дал мечу завершить круг, и серая туша легко соскользнула с лезвия, осев на землю.
Все произошло так быстро, что Алеся не успела даже испугаться.
Бросив меч поверх мертвого зверя, он, не оглядываясь, пошел собирать ветки для костра. Пусть вороны клюют себе на здоровье волкодлака, чьи злые чары развеялись вместе со смертью, бешеный же волк, даже мертвый, представлял нешуточную угрозу для любителей падали.
Он принес одну охапку хвороста, вторую, третью… и столкнулся с Алесей, успевшей перепачкать платье смолистыми сосновыми сучьями, которые девушка по-женски неловко прижимала к груди. Будто не дрова собирает, а ребенка держит — подумалось ему.
