— Может быть, воспользоваться услугами кого-то из американцев?
— Нет. Я знаю, кто мне нужен. Таппок.
— Тапок?
— Да, Таппок. Молодой человек, за чьим творчеством я давно наблюдаю. У него редкий стиль, он был в Патагонии, и премьер-министр держит его книги на тумбочке возле кровати. Вы его читали?
— В общем, да, лорд Коппер.
— Тогда свяжитесь с ним завтра же. Договоритесь о встрече. Встреча должна быть сердечной. Сводите его в ресторан. Соглашайтесь на любые условия. То есть на любые разумные условия, — уточнил он, поскольку подобного рода инструкции, выполненные буквально, уже приводили к удручающим последствиям, и велосипедист-трюкач, на которого лорд Коппер обратил внимание в припадке благодушия, осел в спортивном отделе на пять лет, получая пять тысяч фунтов в год.
Мистер Солтер, придя в полдень на службу, застал ответственного редактора погруженным в глубокую депрессию.
— Утренний выпуск страшно взять в руки, — сказал тот. — Мы заплатили профессору Джеллаби тридцать гиней за статью, и теперь все гадают, о чем она. История с зоопарком — «Нож милосердия» — проиграна «Дейли Врут» по всем параметрам.
Но самое ужасное — это, конечно, спортивный раздел!
Мучаясь от стыда, они прочли опус велосипедиста.
— Кто такой Тапок? — спросил после тяжелого молчания мистер Солтер.
— Знакомое имя, — сказал ответственный редактор.
— Шеф хочет послать его в Эсмаилию. Это любимый писатель премьер-министра.
— Значит, он не тот, о ком я подумал.
— Мне нужно его разыскать, — продолжал мистер Солтер, вяло листая злосчастный утренний выпуск. — Тапок, — повторял он. — Тапок, Тапок. Таппок. Смотрите, вот он. Таппок! Почему шеф не сказал, что он у нас в штате?
На последней странице, униженно зажатый между «Зверюшками-игрушками» и рецептом «Вафель всмятку», помещался неприметный, на полколонки (выделявшиеся каждые две недели для «Природы»), раздел «Луг и чаща», под которым значилось: корреспондент Уильям Таппок, сельский житель.
— Вы думаете, это он?
— Конечно! Премьер-министр помешан на природе.
— Говорят, он первоклассный стилист. «Топкое болото не дрогнет под опушенными лапками дерзкой полевки…» Как вам?
— Да, — сказал ответственный редактор. — Наверное, это и есть хороший стиль. По крайней мере я иначе это определить затрудняюсь. Теперь я вспомнил, кто он такой, хотя никогда его не видел. По-моему, он никогда не был в Лондоне. Материал посылает почтой. Пишет от руки.
— Мне поручено пригласить его в ресторан.
