— Мы сегодня весь день как безумные носились в поисках несуществующего русского агента, который прибрал к рукам правительство.
— О! — воскликнул Баннистер, неожиданно оживившись. — Значит, об этом стало известно? А что именно?
Уильям рассказал.
— Да, конечно, все перепутано.
— Ты хочешь сказать, что в этом есть какая-то доля правды?
Баннистер таинственно помолчал, а затем сказал:
— Пожалуй, я расскажу тебе, в чем тут дело. Более того, во время сегодняшней беседы с послом мне показалось, что он не возражал бы, если бы эта история выплыла на поверхность. Здесь действительно есть русский по фамилии Смердяков, еврей из Москвы. Разумеется, он не прикидывался железнодорожным контролером. Он приехал раньше — тем же поездом, что Хитчкок и ваш главный американец. Он прячется у Бенито. Что ему нужно, мы точно не знаем, но в любом случае правительству его величества это не по нраву. На твоем месте я бы им занялся.
В сезон дождей от представительства до центра города было полчаса езды. Уильям трясся в такси вне себя от возбуждения. За последние несколько дней он, нахватавшись от Коркера и его коллег профессиональной заразы, стал разделять их беспокойство по поводу исчезновения Хитчкока и тихо радовался гибели шамбловской сенсации. Теперь пробил его час. У него были сведения международной важности, полученные на самом верху. Возможно, от него зависело, начнется мировая война или нет. Он увидел свое имя, вписанное в будущий учебник истории: «…тогдашний эсмаильский кризис, чье истинное значение было раскрыто английским журналистом Уильямом Таппоком…» В «Либерти» он вошел, пошатываясь от этой перспективы, а также от выпитого вина и мучительной езды. В баре было темно, все его коллеги спали. Он с трудом разбудил Коркера.
— О Господи, ты напился. Ложись спать, старина.
— Проснитесь, у меня сюжет.
Услышав магическое слово, Коркер открыл глаза и сел.
Уильям гордо, во всех подробностях поведал ему о том, что узнал за ужином. Когда он закончил, Коркер снова лег на смятую подушку.
— Конечно, чего еще от тебя ждать? — сказал он с горечью.
— Но как вы не понимаете? Это правда! Нас поддержит посольство. Посол хочет, чтобы мы это напечатали.
Коркер повернулся на бок.
— Этот сюжет умер, — сказал он.
— Но Шамбл все перепутал. Теперь мы знаем. Это может иметь серьезные последствия для Европы.
— Значит, так, — твердо сказал Коркер. — Ложись спать, и поскорее. Твой сюжет после сегодняшнего опровержения не напечатает никто. С русскими агентами покончено, старина. Шамблу здорово не повезло. Он напал на золотую жилу, сам того не зная, — борода, кстати, отличный штрих. Его сюжет в десять раз лучше твоего, а мы его задавили. Выключи свет!
