Даже сейчас они не сидели без дела. Суровое ремесло вытравило из них склонность к неге.
Наверху, в своей комнате мистер Венлок Джейкс работал над будущей книгой «Под горностаевой мантией», исследующей подводные течения английской политической и общественной жизни. «Я никогда не забуду тот вечер, — отстукивал он на машинке, — когда король Эдуард отрекся от престола. Сайлес Шок из „Нью-Йорк гардиан“ пригласил меня отобедать с ним в „Савое“. Другие приглашенные были шестью самыми влиятельными мужчинами и женщинами Англии, теми мужчинами и женщинами, которые существуют только в Англии. Их имена редко встречаются в газетах, но они держат в своих руках государственный кошелек. Слева от меня сидела миссис Тиффин, жена знаменитого издателя, справа — Пруденс Блэнк, которую мне представили как британскую „Марию Селену Уилмарк“, напротив — Джон Титмусс, чей письменный стол „Ньюз кроникл“ содержит больше государственных секретов, чем сейф посла… Большой бизнес был представлен Джоном Ноллем, агентом компании „Гарантии креденций“… Я немедленно заговорил о взбудоражившем всех событии. Ни один из моих блестящих собеседников не выразил своего мнения. В этом, как в капле воды, отразилась вся Англия: ее величие — и ее слабость».
Аванс Джейкса за эту книгу составлял двадцать тысяч долларов.
В соседней комнате находились четверо разъяренных французов. Они были одеты как для киносъемок — бриджи, расстегнутые рубашки и сапоги для верховой езды шоколадного цвета, зашнурованные сверху донизу. Каждый имел патронташ на талии и кобуру на бедре. Они сочиняли меморандум.
«Мы, нижеподписавшиеся представители французской прессы в Эсмаилии, — писали они, — категорически решительно протестуем против дискриминации со стороны пресс-бюро Эсмаилии и бестактного отказа от сотрудничества, полученного от наших так называемых коллег…»
В соседней комнате вокруг маленького стола сидели Шамбл, О'Пара, Свинти и смущенный, гигантских размеров, швед. Шамбл, О'Пара и Свинти были специальными корреспондентами. Швед был постоянным корреспондентом синдиката скандинавских газет. Помимо этого он был шведским вице-консулом, главным хирургом больницы шведской миссии и владельцем магазина, совмещавшего продажу чая, Библий и лекарств, который являлся центром европейской жизни в Джексонбурге. Швед был ценным свидетелем предкризисной обстановки. Все журналисты попытались заручиться его расположением, и всем это удалось. Но как поставщик сведений он никуда не годился.
