Волосы Мирабеллы заблестели в отсветах пламени, окружив ее ореолом червонного золота. Растопырив пальцы, она опустила волосы на лицо тонкой вуалью, а затем откинула их на плечи. Одежда натянулась на ее пышной груди и стройной талии, она старательно расчесывалась, откидывая пряди назад. Жесты были невинны, но при этом искусны и хорошо продуманы: мои мысли унеслись туда, куда их никто не зазывал прежде.
Лишь один раз за мою короткую жизнь я мог обрести подлинного друга. Много лет назад я упросил отца подарить мне спутницу. Сначала отказавшись, в конце концов он смягчился и удалился на Оркнейские острова. Он не знал, хотя наверняка догадывался, что я следовал за ним по пятам от его дома в Женеве до Страсбурга. Затем я перебирался от одного убежища к другому, пока его лодка скользила по водам Рейна мимо островков, зубчатых холмов и разрушенных замков. В Роттердаме он сел на корабль до Лондона, где задержался почти на пять месяцев, пока не упаковал все свои ящики с медицинским и химическим оборудованием, а затем отправился на север.
Оркнейские острова — самое пустынное место, где я бывал (тогда я еще не видел Арктики). Самый большой из них обитаем, а дальние состоят из овеваемых ветрами скал, что борются за выживание с бурной морской стихией. Выбор отца отражал саму суть его задачи: подчинить и обуздать дикую природу, усмирить безумное одиночество.
Пока он трудился в хибаре из грубого камня, я оставался снаружи. Ветер завывал, дождь лил как из ведра, волны плескались у ног, гром и молнии разрывали небо — и я мнил себя царем. Я отыскал собственную страну — дикую и одинокую, вдали от людей. Вскоре у меня появится подруга, похожая на меня, жизнь, которой быть не должно: некто или нечто уймет мое буйство, чтобы существование причиняло меньше боли.
Но в конечном счете отца охватил ужас перед тем, что он уже сотворил в моем лице. Как он кривился всякий раз, когда прикасался к этому телу!
И вот настал тот роковой день. Я в сотый раз заглянул в окно хибары, где мой отец устроил свою лабораторию. Его работа была почти завершена. Случайно он поднял голову и увидел меня. В радостном предвкушении брачной ночи я улыбнулся — кошмарное зрелище! Страх, безумие и ненависть, словно бритвой, полоснули его по лицу. Бешено задрожав, он уничтожил зачаток своей дочери, превратив бесценные члены моей будущей невесты в падаль.
В Библии сказано: око за око. Потому я и убил Элизабет — его сестру, кузину, суженую, невесту, — убил всего через пару часов после того, как они обвенчались. С тех пор он пустился в погоню, которая должна была закончиться моей смертью, но привела к гибели его самого.