Далара словно прочитала его мысли:
- Элиан убьет его, Эльвин. Если вы даете нам убежище, то должны знать все. Мой сын - Аэллин и законный герцог Суэрсена. Его отец - Леар. Король приговорил его еще до рождения.
Мэлин провел рукой по лицу мальчика, остатки чар спали и теперь Эльвин ясно видел фамильные черты Аэллинов, перемешавшиеся в мальчике с эльфийской кровью матери. От отца малышу досталась смуглая кожа, выступающие скулы и порывистость движений. От матери - медвяные волосы и прямой нос, а вот огромные золотистые глаза с фиолетовыми зрачками были его собственными, не похожими ни на кого.
Пока Эльвин рассматривал мальчика, тот бросил на графа один быстрый взгляд и рассмеялся:
- У тебя солнышко в глазах!
- Ларион!
Далара подхватила сына на руки, в который раз пожалев, что няня для нее теперь недоступная роскошь. Сама она не заметила в глазах Эльвина ничего необычного, за исключением того, что прозрев больше года назад, он все еще видел. Стоило задуматься о связи причины и следствия. Не ее ли удачный опыт привел к усилению Ареда в мире?
Эльвин улыбнулся мальчику и обратился к Даларе:
- Вы ведь не собираетесь отвоевывать его наследство? Суэрсен - земли Короны, а я не хочу способствовать междоусобице.
- Не собираюсь, - она гневно сжала губы. Если бы Леар не завещал сыну титул, король бы сейчас не гонялся за ними по всему свету! Вотчина ее сына - весь мир, а не кусок горного хребта на севере.
- Я, кажется, придумал, где вас разместить. Храму нужен смотритель, закрывать на ночь, открывать утром, следить, чтобы все было в порядке. Сами жрецы этим заниматься не хотят, постоянного служителя в Храме нет, проводить службы приезжают из города.
Мэлин пожал плечами:
- А что так? Новый храм, медной монеты им не стоил, да еще и со святыми мучениками, - молодой человек с некоторым удовольствием отметил, как перекосилось лицо его кузена. Прошло несколько часов с момента их встречи, а Эльвин уже до безумия раздражал Мэлина своей правильностью, - почему не прибрали к рукам?
- Я не позволил, - спокойно ответил Эльвин, уже совладавший с болью, - храм строили простые люди, для Эарнира, в память об Адане и Клэре. Пока жрецы решали, признавать ли их святыми, люди возводили стены. Поэтому все пожертвования из этого храма идут нуждающимся, а не в казну служителей Эарнира.
Мэлин только хмыкнул - против воли он начал испытывать некоторое уважение к кузену. Может, не такой он уж и маменькин сынок, как ходили слухи. Или же, увидев мир воочию, внезапно "прозрел".
