— Сверкер.
— Волк Сверкер. Так что он сделал?
Я не знала, что отвечать. Как описать то, что он сделал? И то, чего не сделала я?
— Ничего, — сказала я вместо этого. — И никакой он не волк.
— Волк, волк. Лучше бы выбрала Торстена. Он птица.
— Какая еще птица?
— Большая птица. Черная.
Я рассмеялась. В жизни не приходилось мне вести подобных разговоров, однако все казалось мне естественным и совершенно ясным. Сиссела рылась в своей сумке в поиске сухих вещей.
— Ворон?
— Вроде.
— А сама почему его не выбрала?
Она вытащила из сумки обтрепанные джинсы.
— Нет уж. У меня есть о чем думать, кроме мужиков и в высшей степени случайных связей.
— О чем же это?
— О жизни. О будущем. О том, на что мне жить в ближайший месяц. Что жрать. Как вернуться в Стокгольм.
— Разве ты не будешь жить с папой?
Повернувшись спиной, она опять принялась копаться в сумке. Сперва я не разобрала ее ответа, расслышала только какое-то бормотание.
— Чего?
Сиссела выпрямилась, но не обернулась. Кашлянула.
— Исключено. Домой я вернуться не могу.
— Господи, почему?
Во мне что-то сжалось, и не только от сострадания. И она, видимо, заметила это, заметила искру зависти в моих глазах, когда повернулась ко мне. Что, кажется, ее не огорчило. Наоборот. Сиссела пожала плечами.
— Ха! Я вообще туда попала по недоразумению, можно сказать.
— Как?
— По недоразумению. По ошибке.
— В каком смысле?
Она, притворившись, что не слышит, вытащила махровое полотенчико и принялась растирать волосы. Я встала и шагнула вперед. Сумка на полу стояла открытая, и я увидела в ней не только одежду. Несколько старых учебников. Коричневый конверт. На дне что-то белело. Студенческая шапочка. Она забрала с собой студенческую шапочку! Значит, все это правда.
Сиссела натянула футболку через голову и потянулась за курткой, висевшей на стенке на крючке, но лишь коснулась ее кончиками пальцев. Шмыгнула носом.
— Совсем мокрая!
— Можешь взять мой свитер.
Сиссела метнула на меня взгляд, прикинула мою мотивацию и, видимо, одобрила.
— Тогда спасибо, — произнесла она. — Если у тебя есть лишний.
Когда мы спустились, дождь уже перестал, и общая расслабленность улетучилась. У каждого обнаружилась куча дел. Магнус стоял на кухне возле Мод, резал зеленый лук и следил, чтобы картошка не переварилась, Анна и Пер вытирали садовые стулья, а Торстен один за другим оттаскивал их на берег. Мы с Сисселой взялись за два конца большого садового стола и потащили его в том же направлении.
Сверкер стоял на берегу. По одну сторону от него горел костер, по другую гриль с углями. Он приветствовал нас, взмахнув чем-то, напоминающим длинную вилку, стремительно скользнул по мне взглядом и произнес равнодушным голосом:
