— Вы так вникаете во все, что едите?
Торстен поднимает брови, но не отвечает. Да что это вообще за тип такой? Может, журналист, брал у него как-то интервью? Или тоже писатель?
Тот, другой, отламывает кусочек хлеба и проводит им по тарелке, потом, шумно прихлебнув последнюю ложку супа, откидывается назад. И только тут Торстен замечает на столе развернутую газету. И отводит глаза, он не хочет знать, о чем пишут в сегодняшних вечерних выпусках. Он уже прошел по улицам и насмотрелся на заголовки.
— А это видели? — спрашивает тот, другой, и поднимает газету. Торстен упирается взглядом в большую фотографию Мэри. Лицо осунувшееся. Торстен качает головой. Тот, другой, ухмыляется.
— Обалдеть, а? Муж Мэри Сундин — гусь перелетный..
Торстен обхватывает рукой подбородок. Что он может сделать? Встать и уйти? Или послать того, другого ко всем чертям? Нет. Это бы означало выдать себя.
— Нет, вы послушайте, — тот, другой, принимается читать вслух. — «Мэри Сундин снискала известность как самый страстный борец с торговлей сексуальными услугами и трафикингом. Но сегодня „Экспрессен“ располагает данными, что муж нашего министра международного сотрудничества в свое время сам воспользовался во Владисте платными сексуальными услугами. Дело кончилось тем, что его выбросили из окна и он сломал позвоночник. С тех пор Сундин парализован. Все это явилось полнейшим сюрпризом для премьер-министра. Когда Мэри Сундин вступала…»
Голос превращается в бормотание. Через мгновение тот, другой, отрывает взгляд от газеты и улыбается:
— Хокан Бергман сегодня с добычей.
Торстен отламывает кусочек хлеба. Видимо, тот, другой, не подозревает, что он знает Мэри.
— Кто?
— Хокан Бергман из «Экспрессен». Такого кита загарпунить!
— Так это Мэри Сундин — кит?
Ему удается изобразить невозмутимость. Тот, другой, фыркает.
— Ха, ну это вряд ли. Но у Хокана Бергмана всякая пойманная рыбка сразу резко увеличивается в размерах…
Завидуешь, думает Торстен. Значит, и сам журналюга.
— Думаете, загарпунит?
— Готов спорить.
Торстен морщится.
— Неужели она должна отвечать за предположительные грехи своего мужа?
Тот, другой, смотрит чуть презрительно, берет зубочистку из стаканчика и принимается грызть.
— Да не в том дело.
— А в чем?
Тот, другой, вынимает изо рта зубочистку, мгновение смотрит на нее, потом разламывает пополам и швыряет обе половинки в пепельницу.
— Да во вранье, ясно.
— Она соврала?
Другой отодвигает стул. Это хорошо. Стало быть, собирается уходить.
