В енанджаунской школе этого не было. Она, как и другие подобные ей, с точки зрения английских чиновников была «рассадником смутьянства». И эта точка зрения была вполне оправдана. По литературе школьники проходили поэмы и рассказы бирманских писателей и понимали, что бирманская литература, первые памятники которой насчитывают восемьсот лет, не уступает любой другой литературе. В английских школах этому не учили. По истории школьникам рассказывали о Пагане, великой столице первого бирманского государства, чудесные храмы которого и по сей день стоят на берегах Иравади, об Анорате, который объединил Бирму, о генерале Бандуле, погибшем в войне с англичанами, о Золотом Яуне. В английских школах этому тоже не учили.
А брат Аун Сана Ба Вин, которого теперь называли У Ба Вином и даже Сая Ба Вином (что значит «ученый Ба Вин»), несмотря на его молодость, учил брата и тому, как бороться против англичан сегодня. Он был активным участником университетского бойкота и одним из тех, кто принимал горячее участие в создании Генерального совета бирманских ассоциаций, организации, которая заменила ассоциации буддистов. И своим появлением доказала, что стадия борьбы за культуру кончилась. Подрастали силы, готовые возглавить политическую борьбу.
Увязавшись за братом, Аун Сан пробирался на первые собрания молодых революционеров, вернее не революционеров еще, а реформистов.
Часто в 'комнате брата появлялись книжки, которых не было в городской книжной лавке. Книги нельзя было никому показывать, они были зачитанны и растрепанны. На одной из книжек стояла фамилия автора — Ленин.
А когда Аун Сану стало лет пятнадцать, то его так привыкли видеть на собраниях, что считали за своего, давали ему поручения, посылали к нефтяникам договориться о встрече, пускали на самые секретные совещания. Правда, никто из друзей брата — учителей, клерков, сыновей торговцев — не помышлял еще об открытой борьбе против англичан, о независимой Бирме. Путь к независимости, как казалось им, лежал через постепенное достижение статуса доминиона.
Шли дебаты: оставаться ли Бирме в составе Индии или отделиться? Не поставит ли это Бирму в невыгодное положение, не оторвет ли от более сильных и опытных индийских революционеров, принимать или нет учение Ганди, участвовать ли в послушном англичанам игрушечном парламенте, где адвокаты с хорошим английским произношением упражнялись в риторике, надеясь на место районного комиссара?
